Долина мерцающих лун
Шрифт:
– При всём уважении, пани Яровски. Должен сказать вам правду.
– Готова её выслушать, – сосредоточилась учительница.
– Я – один из тех людей, которым «посчастливилось» изучать роканский годами. Мне преподавали его гувернёры в детстве. Здесь я тоже успел получить немало «знаний». В общем, за всё время обучения мне удалось запомнить несколько слов, только не просите меня повторять их… Из всего этого я сделал вывод, что потратил уйму времени на совершенно бессмысленное занятие… И, насколько я знаю, большинство студентов Мерхема преуспели в лингвистике точно так же, как и я.
Это первое, что я хотел вам сказать. Второе: а вы сами знаете древние магические языки, которые с таким жаром вознамерились преподавать?
По аудитории пронёсся одобрительный мужской гул.
– Садитесь, – сказала Маришка. – Относительно второго… Я знаю два из трёх языков, на которых написана ваша литература.
Помещение наполнило удивлённое: «О-о-о!»
– Да, я увлекаюсь лингвистикой и в своё время овладела несколькими редкими языками, которые были мне интересны. Третий, важный для Мерхема язык, я тоже начала осваивать. Уверена, что он поддастся мне…
Теперь о втором. Несколько уважаемых мною людей, достигших успехов в языкознании, с которыми я была знакома и которых безмерно уважаю, смогли убедить меня, что зубрёжка слов и грамматики не может привести ни к чему хорошему. Обучаясь по такой методике, успехов достигают лишь единицы – люди с определённым складом характера.
– Да, и как вы предлагаете учиться? – спросил Сливацкий.
– Никакая наука не поддаётся человеку без участия чувств. Вспомните детство. Какие фразы, услышанные от родителей, вы запоминали лучше всего?
– Ну, это трудная задача. Язык выучился сам собой, – Никола снова ответил за всех.
– Верно, но ведь выучился. Значит, в каждом из вас есть способности к изучению и других языков.
– Я просто заинтригован, – выдал студент, произнёсший длинную обличительную речь.
– Это хорошо, – улыбнулась Маришка. – Тогда возьмите, пожалуйста, со стола эти книги, послушайте мой рассказ на роканском и постарайтесь найти его на лейманском.
Тихо переговариваясь, юноши разобрали книги и уставились на свою учительницу с самым серьёзным видом.
Поработав немного пальцами, Маришка стала говорить. В свои слова она вкладывала максимум эмоций и пыла, вживаясь в роли персонажей, стараясь осмысленно произносить каждую букву. На протяжении всего её выступления в аудитории стояла тишина, которая продолжилась даже после того, как раскрасневшаяся девушка закончила свой рассказ.
Маришка испугалась реакции, но взяла себя в руки и тихо спросила:
– Вы готовы отвечать?
Никто из магов не поднял руки. Яровски грустно поправила растрёпанные волосы и открыла журнал.
– Это сказка про колобка, – внятно произнёс Сливацкий. – Да, «я от дедушки ушёл, я от бабушки ушёл»… И я запомнил её почти всю.
– Не ты один, – раздалось бормотанье среди студентов.
– Вот и прекрасно, – облегчённо вздохнула юная учительница. – К следующему занятию я прошу вас приготовить пересказ этой сказки на роканском. Причём учить наизусть ничего не советую. Просто постарайтесь вжиться в образ произведения и рассказать его теми словами, которые вам удалось запомнить.
Далее в абсолютной тишине Маришка заполнила журнал и провела перекличку. Еще одно занятие, запланированное на день, прошло с неменьшим успехом. Покидая аудиторию, учительница была довольной.
Глава II
Опасность, равнодушье, смех и туман болотный –
В твоих глазах зелёных.
То в жар, то в холод плотный меня бросает…
И постоянно на губах вкус слёз солёных…
Следующие две недели, включая выходные, Яровски провела в книгах и бумагах, отрываясь только на еду и сон. Студенты делали пока небольшие успехи. Но, главное, что ей удалось заинтересовать большинство из них. Утром очередного рабочего дня она вышла из комнаты пораньше, чтобы зайти к пани Сливацкой по полученному ранее приглашению.
Постояв немного у двери, тихо постучала.
– Входите, открыто!
Девушка переступила порог уютного кабинета и увидела завуча, сидящей в своём любимом просторном кресле за столом. Взглянув на неё из-под очков, она улыбнулась. Маришка улыбнулась в ответ.
– Ну, заходи, моя умница, и расскажи, как дела?
Ошарашенная таким приёмом учительница застыла возле порога, поэтому Сливацкая вскочила с места, подбежала к ней и взяла за руку.
– Честно признаюсь, не ожидала! За две недели такое продвижение. Мой сын уже свободно говорит по-рокански и планирует изучать другие языки.
– Это преувеличение. Для того чтобы говорить свободно Николе ещё нужно постараться. Это такой уровень… Ну, пока детский. Самые простые речевые обороты и самые распространённые слова.
Сливацкая её не слушала.
– Мы должны создать факультатив по древним языкам!
– Но, – пыталась возразить Маришка.
– Да, и чем скорее, тем лучше, – Миранда не слышала её, напоминая глухаря на току. – Через три дня вернётся директор, и мы займёмся этим.
– Директор?! – девушка не смогла сдержать изумлённого восклицания. – Совсем забыла про него. Думала, что директор – это вы!
Сообразив, что сказала лишнее, Яровски прикусила язык. Сливацкая подняла бровь и громко расхохоталась.
– Ты недалека от истины, дорогая!
Просмеявшись, Миранда снова насела на свою подчинённую.
– Ну, так как насчёт факультативных занятий?
– Мне многое пришлось изучить. Я слегка освободилась только сейчас. Нужна передышка. И главное… Я ещё не освоила азы третьего древнего языка.
– У тебя всё получится, – твёрдо произнесла Сливацкая.
Маришка тяжело вздохнула.