Долина Молчания
Шрифт:
Подойдя ко входу в комнату, он заметил, что маги не позаботились о том, чтобы нарисовать магические символы на двери башни, дабы оградить себя от любопытных. Он и сам предпочел бы не заходить внутрь, но сделал над собой усилие и все-таки постучал.
Дверь открыла Гленна. Ее кожа блестела от пота, волосы сколоты на затылке, а из одежды — только майка и хлопковые бриджи. Киан вопросительно посмотрел на нее.
—Не помешал?
— К сожалению, нет. Просто тут ужасно жарко. Мы работаем с магией огня. Прости.
— Я равнодушен к жаре и
— Да, конечно. — Гленна закрыла за ним дверь. — Мы держим окна занавешенными — из соображений секретности, — так что можешь не волноваться насчет света.
— Солнце почти зашло.
Он взглянул на Хойта, стоявшего у огромного медного тигля [17] . Маг держал над ним руки, и даже из противоположного конца комнаты чувствовалось, что от них исходит сила и жар.
— Он заряжает оружие огнем, — пояснила Гленна. — А я делаю что-то вроде бомбы — правда, То, что можно сбрасывать сверху.
17
Тигель — сосуд из огнеупорного материала для плавки, варки или нагрева различных материалов (преимущественно металлов).
— Пентагон с радостью наймет тебя на работу.
— Я буду ценным сотрудником. — Тыльной стороной ладони Гленна вытерла мокрый лоб.
— На самом деле... Я хотел... Ладно, поговорю с Хойтом, когда он освободится.
— Подожди. — Гленна впервые видела Киана взволнованным. Нет, не взволнованным. Расстроенным. — Ему нужно передохнуть. И мне тоже. Если тебя не смущает жара, потерпи еще несколько минут. Он почти закончил. А мне нужно глотнуть свежего воздуха.
Гленна повернулась, чтобы уйти, но Киан взял ее за руку.
— Спасибо. Что не задаешь вопросов.
— Не стоит благодарности. Всегда к вашим услугам.
Она вышла, и Киан прислонился к двери. Хойт стоял неподвижно, вытянув руки над тиглем, от которого поднимался к потолку серебристый дым. Глаза его потемнели — так происходило всегда, когда он сосредотачивался на своей силе.
С самого детства, подумал Киан.
Как и Гленна, Хойт был почти раздет — лишь белая футболка и линялые джинсы. Непривычно — даже по прошествии нескольких месяцев — видеть брата в одежде XXI века.
Киан вспомнил, что Хойт никогда не следовал моде. Из гордости, намеренно. Несмотря на внешнее сходство, они по-разному относились к жизни. Хойт предпочитал одиночество и науки, а Киан шумные компании и бизнес — а также удовольствия, которые они приносили.
Тем не менее, братья были очень близки, понимали друг друга так, как никто другой. И любили друг друга, подумал Киан. Их любовь была ровной и сильной, как магический дар Хойта.
Затем мир изменился. И все, кто его населяет.
Что он здесь делает? Ищет ответ или утешение, прекрасно сознавая, что ни того, ни другого не получит? Ничего нельзя вернуть — ни единого поступка, ни единой секунды. Пустая трата времени и сил, с какой стороны ни посмотри.
Человек, застывший среди дыма, словно статуя, уже не тот, кого он знал, и он сам уже не тот, каким был прежде. И вообще не человек, если уж на то пошло.
Слишком много времени он провел среди этих людей, среди их чувств и желаний, забыв о том, чего нельзя изменить. Киан оттолкнулся от двери.
— Подожди. Еще секунду.
Голос Хойта остановил его — и вызвал досаду. Брат знал, что он не просто меняет позу, а собирается уйти.
Хойт опустил руки, и дым рассеялся.
— Да, мы вооружимся как следует. — Маг достал из сосуда меч, держа его за рукоять. Потом повернулся и направил его в камин. Из острия вырвалось пламя. — Возьмешь такой? — Хойт повернул меч и принялся разглядывать острие. — Ты достаточно искусен, чтобы не сжечь себя.
— Я буду использовать все, что окажется под рукой, и постараюсь держаться подальше от тех, кто не умеет обращаться с огненным мечом.
— Ты пришел сюда не для того, чтобы обсуждать искусство фехтования.
— Нет.
Отступать некуда — нужно сделать то, для чего он пришел сюда. Но сначала Киан прошелся по комнате, наблюдая, как Хойт достает оружие из тигля. В комнате пахло травами, дымом и потом.
— Я спугнул твою женщину.
— Ничего, я ее снова найду.
— Пока ее нет, позволь кое о чем спросить. Ты не боишься ее потерять?
Хойт положил на стол последний из заколдованных мечей.
— Я засыпаю и просыпаюсь с этой мыслью. Остальное время стараюсь не думать — и подавить тайное желание запереть Гленну в безопасном месте, пока все не закончится.
— Она не из тех женщин, которых можно запереть, даже обладая твоей магической силой.
— Конечно, но страх от этого не исчезает. Ты боишься за Мойру?
— Что?
— Думаешь, я не знаю, что вы вместе? Что твое сердце принадлежит ей?
— Временное безумие. Это пройдет. — В ответ на пристальный взгляд брата Киан покачал головой. — У нас нет будущего. Такие, как я, не годятся для белых штакетников и золотистых ретриверов. — Он махнул рукой, поймав удивленный взгляд Хойта. — Для домашнего очага, братец. Я не могу подарить ей свою жизнь — даже если бы хотел это сделать, — которая будет продолжаться после того, как закончится ее. Но я пришел поговорить не об этом.
—Ответь сначала на один вопрос. Ты ее любишь?
Истина пришла как озарение, пронзила сердце, ослепила.
— Мойра... Она для меня, как луч света, проникший в вечную тьму. Но тьма — мой дом, Хойт. Я знаю, как в ней выжить, как удовлетворить себя и развлечь.
— Ты не упомянул о счастье.
— Я был более или менее счастлив, пока не появился ты. — В голосе его послышалась горечь. — Пока ты не изменил все, как прежде изменила Лилит. Чего ты от меня требуешь? Чтобы я хотел того, что получите вы с Гленной, если останетесь живы? Зачем? Разве мое сердце забьется снова? Твоя магия способна на это?