Долина откровений
Шрифт:
– Предположим. Что это значит? Для чего он послал этого Глашатая?
– Следить за госпожой Ивченко, – мрачно ответил Равлюк, – это психология бандита. Он считает её своей собственностью. Раз он вложил в её журнал такие большие деньги, то считает, что имеет право на такой контроль. И я боюсь, что у вас могут возникнуть определенные проблемы, если в отеле Куала-Лумпура мы поселим вас вместе.
– Откуда вы знаете, что он вкладывал в журнал большие деньги?
– Это моя обязанность. Я должен был навести справки о человеке, который полетит вместе с нами. Вся Москва знает, что госпожа Ивченко несколько лет была близкой знакомой
– Это вы отвечали за безопасность нашего полета, – напомнил я своему собеседнику.
– Да, – согласился он, – я сам разрабатывал маршрут и заказывал билеты. Сегодня я попытаюсь проверить, откуда могла произойти утечка информации и как Глашатай сумел попасть на наш рейс.
– Значит, ему сообщил об этом кто-то из ваших людей, – с удовольствием подвел я итог. – Вы не очень профессиональны, Григорий Георгиевич. Вам не кажется, что это вы допустили какой-то прокол?
– Возможно, – согласился Равлюк, – но мы всё проверим. Сюда мы летели на частном самолете. Утечка могла пройти оттуда. Обычно все, кто заказывает частные самолеты, пользуются услугами двух-трех известных агентств. Они могли выследить, куда именно мы заказали самолет. А потом проверить, нет ли среди пассажиров, вылетающих на Восток, наших фамилий. Карен взял билет на тот же рейс, чтобы лететь с нами в Куала-Лумпур. Возможно, он приставлен Гогой, чтобы следить за его бывшей подругой. Извините, что я так её называю, но все знали об их отношениях…
– Короче, – перебил я его.
– Он будет следить и докладывать своему боссу обо всём.
– Что он может доложить?
– О ваших отношениях, – безжалостно ответил Равлюк. – Я же говорю вам, что он считает её почти своей собственностью. И неизвестно, как он будет реагировать на появление рядом с ней такого кавалера, как вы.
Я даже не обиделся на слово «кавалер». Понимая, что он прав. И появление этого бандита, который работал на Гогу, меня совсем не обрадовало.
– Что нам делать?
– Поселиться в отеле в разных номерах, – предложил Равлюк. – И кто-нибудь из моих людей присмотрит за Глашатаем.
Возможно, это случайность. А возможно, он не один. И нам нужно быть осторожнее.
– Правильно, – я подумал, что Равлюк не так глуп, как кажется. И попросил его: – Держите меня в курсе. А номера дайте нам рядом. Когда мы вылетаем в Бруней?
– Завтра вечером. Здесь мы пробудем почти два дня. И одну ночь.
– Ясно. Какие судимости были у Глашатая, ваш человек может вспомнить?
– Я могу позвонить в Москву, информационный центр МВД, – пояснил Равлюк, – но мы помним, что это были статьи за грабеж. Две судимости подряд. И ещё причинение тяжких телесных повреждений.
– Хулиган и бандит? – пробормотал я.
– Скорее грабитель и бандит, – уточнил Равлюк.
– Он так опасен?
– Три судимости, – напомнил Равлюк, – этот тип может выкинуть что угодно.
– Тогда держите его на поводке, – я повернулся и пошел к своему креслу.
Когда я сел, Юлия спросила меня:
– Что произошло? Мне кажется, ваш разговор был не очень приятным.
– С чего ты взяла?
– На тебе лица нет. Уходил ты в гораздо лучшем состоянии. Я имею в виду после турбулентности и нашей «встречи».
Честное слово, я немного покраснел. Эта женщина умеет
– Я не хотел говорить. Но если ты настаиваешь… Ты знала, что у твоего бывшего знакомого были криминальные связи?
– У Гоги? – спокойно уточнила Юлия. – Конечно, знала. По-моему, все бандиты Москвы ходили у него в приятелях. Там иногда появлялись такие рожи, что можно было просто испугаться.
– Среди его знакомых был такой Карен по кличке Глашатай?
– Конечно. Это его «шестерка», как они называют своих подручных. По-моему, Карен выполнял для Гоги самую неприятную работу. Но подробностей я никогда не уточняла. А почему ты спрашиваешь?
– Он в самолете…
– Что? – встрепенулась Юлия.
– Он летит вместе с нами в Куала-Лумпур.
– Не может быть, – я впервые видел её в таком растерянном состоянии, – как это летит вместе с нами? С чего ты взял?
– Один из помощников Равлюка его узнал. Карен находится в этом самолете.
– Значит, он следит за мной, – твердо решила Юлия, – я так и думала. Гога не производит впечатление человека, которого легко бросить.
– А ты его бросила?
– Во всяком случае, мы расстались по моей инициативе. И теперь он решил послать этого типа. Где он находится? Я пойду и поговорю с ним. Что они себе позволяют?
Она была действительно смелой женщиной.
– Не нужно никуда ходить, – сказал я ей, – за ним будут следить, и мы сумеем уточнить, что именно им нужно.
– Я тебе скажу, что им нужно, – нервно ответила Юлия, – им нужно, чтобы я сидела дома, рвала на себе волосы от тоски и ждала своего кавказского «мачо». Только тогда они оставят меня в покое. Я ожидала подобного от Гоги. Он человек, который ни перед чем не останавливается. Ты, наверно, немного удивлялся моему поведению. Я никогда так себя не вела. Вчера ночью позволила себе так расслабиться. Впервые в жизни. И сегодня в самолете. Мне просто хотелось делать всё, о чем я раньше мечтала. Не чувствуя незримое присутствие моего бывшего «рыцаря». А он, оказывается, решил устроить за мной охоту. Ничего, вернемся в Москву, я ему всё выскажу. А может, это вообще не Карен, нужно ещё проверить. Я спущусь вниз и посмотрю, – она даже попыталась подняться.
– Не стоит. Среди помощников Равлюка почти все – его бывшие коллеги. Они даже знают, что у этого Карена было три судимости. И среди таких типов ты вынуждена была находиться.
Это начал сказываться выпитый коньяк и моё раздражение после сообщения Равлюка. Забавное путешествие превращалось в опасную авантюру. И зачем мне нужно было связываться с таким мафиози, как Гога? Даже ради нескольких встреч с Юлией. Она, конечно, мне очень нравилась, но ради подобного увлечения стоило ли рисковать жизнью? И поэтому я раздраженно сказал про Карена. Но она не осталась в долгу.
– Насколько я слышала, ты тоже не ангел, – немного обиженно заявила Юлия, – я читала, что у тебя тоже были сложности с законом.
Напрасно она это сказала. В тот момент я понял, что между нами никогда и ничего не будет. Даже если все оставшееся время мы проведем в объятиях друг друга. Брать в жены или в постоянные спутницы женщину, которая может в лицо сказать вам всё, что она думает, значит постоянно жить в неприятном ожидании ссор. Но я сам был отчасти не прав. И пока она не моя жена, а всего лишь спутница в этом путешествии, я могу позволить себе быть благородным.