Долина страха. Все повести и романы о Шерлоке Холмсе.(сборник)
Шрифт:
Узнав об этой организации, люди стали бояться ее еще больше, чем раньше. Никто не знал, кто эти безжалостные воины. Имена участников кровавых злодеяний, совершаемых во имя религии, хранились в глубокой тайне. Близкий друг, которому вы доверяли свои опасения по поводу Пророка и его миссии, мог, на самом деле, оказаться одним из тех, кто явится к вам ночью с огнем, мечем и жаждой отмщения. Поэтому каждый боялся своего соседа, не смея говорить о самом сокровенном.
В одно прекрасное утро Джон Ферье, собравшийся было ехать на поля, вдруг услышал стук щеколды. Выглянув в окно, он
– Брат Ферье, – произнес он, усевшись и сверля фермера пронизывающим взглядом из под белесых ресниц. – Мы, истинно верующие, были тебе добрыми друзьями. Мы подобрали тебя, когда ты умирал от голода в пустыне, мы разделили с тобой пищу и кров, привезли в Долину Обетованную, предоставили хороший участок земли и, покровительствуя тебе, дали возможность разбогатеть. Не так ли?
– Так и есть, – ответил Джон Ферье.
– Вспомни, что мы потребовали взамен лишь одно – принять нашу истинную веру и во всем следовать нашим обычаям. Ты обещал нам это. Но, если правда то, что про тебя говорят, то ты нарушил свое обещание.
– И как же я нарушил его? – спросил Ферье, протестующее поднимая руки. – Разве я не вношу свою долю в общий фонд? Разве я не хожу в храм? Разве не…
– Где твои жены? – оглядываясь, спросил его Янг. – Позови их, я хочу с ними поздороваться.
– Это правда, я не женат, – ответил Ферье. – Но женщин мало, и есть те, кому они нужны больше, чем мне. Я не одинок: моя дочь заботиться обо мне.
– Я как раз хотел поговорить о твоей дочери, – произнес глава мормонов. – Она превратилась в самую прекрасную девушку во всей Юте и приглянулась некоторым достойным людям.
Эта новость заставила старого фермера насторожиться.
– Про нее ходят слухи, которым я, однако, не склонен верить – будто бы она обручена с каким-то язычником. Но все это, должно быть, сплетни, болтовня бездельников.
– Что гласит тринадцатая заповедь законов святого Джозефа Смита? «Каждая девица истинной веры должна стать женой избранного; если же она станет женой язычника, то совершит тяжкий грех». Не могу поверить, что ты, исповедующий истинную веру, позволишь своей дочери нарушить клятву.
Ферье молчал, нервно теребя в руке кнут.
– Это будет испытанием для твоей веры – так постановил Совет Четырех. Девушка молода, и мы не хотим лишать ее выбора, выдав за седого старца. У нас, старейшин, достаточно телок (Герберт С. Кембелл в одной из своих проповедей наградил этим «ласковым» эпитетом своих сто жен.), но мы должны обеспечить ими своих детей. У Стергерсона и Дреббера есть сыновья, и каждый их них будет рад привести твою дочь в свой дом. Пусть твоя дочь выберет одного из них. Они молоды, богаты и преданны нашей истинной вере. Что ты на это скажешь?
Сдвинув брови, Ферье продолжал молчать.
– Дай нам время все обдумать, – наконец произнес он. – Выходить замуж ей еще рано.
– У нее есть месяц на раздумья, – произнес Янг. – По истечению этого срока она должна дать ответ.
Подойдя к двери, он обернулся – лицо его пылало, глаза горели ненавистью.
– Если ты вздумаешь пойти против решения Священного совета Четырех, – гневно кричал он. – то пожалеешь, что твои и ее кости не истлели тогда в пустыне Сьерра Бланка!
Погрозив кулаком, лидер мормонов снова повернулся к двери, и Ферье услышал, как захрустели по посыпанной гравием дорожке его тяжелые шаги.
Он сидел, уперев локоть в колено, раздумывая над тем, как же сказать обо всем этом Люси. Вдруг он почувствовал, как мягкая ладонь легла ему на плечо и, обернувшись, увидел стоящую позади него дочь. Достаточно было взглянуть на ее бледное, испуганное лицо, что бы понять – Люси все слышала.
– Я ничего не могла поделать, – она ответила на недоумевающий взгляд отца. – Его голос гремел по всему дому. Ах, отец, отец, что же теперь мы будем делать?
– Ничего не бойся, – ответил он, прижимая ее к себе и ласково проводя своей широкой, натруженной ладонью по каштановым волосам дочери. – Как тебе кажется, ты не изменила свое решение начет этого малого?
В ответ она только всхлипнула и легонько пожала его руку.
– Нет, конечно, нет. Не хотел бы я услышать, что ты его разлюбила. Он славный парень и к тому же христианин, а, значит, гораздо лучше этих святош, несмотря на все их молитвы и проповеди. Завтра в Неваду отправляется еще одна партия старателей, и я найду способ ему передать, в какую беду мы попали. И если я, верно понял, этот парень примчится сюда быстрее телеграфной депеши.
Сквозь слезы Люси рассмеялась над таким сравнением.
– Он приедет и посоветует, как нам лучше быть. Но я боюсь за тебя, дорогой отец. О тех, кто осмелился нарушить приказ Пророка, рассказывают страшные вещи… с этими людьми обязательно случается что-нибудь ужасное.
– Но мы и не идем наперекор ему, – ответил ее отец. – А дальше видно будет. У нас впереди целый месяц. А потом нам лучше будет бежать из Юты.
– Покинуть Юту?!
– Похоже, так.
– Но как же быть с фермой?
– Постараемся что можно продать, а остальное – пусть пропадает. Сказать по правде, Люси, я уже давно об этом подумывал. Не могу я ни перед кем пресмыкаться, как здешний народ пресмыкается перед этим Пророком. Я свободный американец, и все это не по мне. Думаю, я слишком стар, что бы переучиваться. А если он начнет шататься вокруг нашей фермы, то может встретить хороший заряд картечи.
– Но они не дадут нам уехать! – попыталась возразить дочь.
– Дождемся приезда Джеферсона и все уладим. А ты пока ни о чем не беспокойся, девочка моя, а то у тебя опухнут глазки и мне попадет от твоего жениха. Не о чем беспокоиться, никакая опасность нам не грозит.
Джон Ферье уверенным тоном утешал ее, но она не могла не заметить, что этой ночью он тщательно запер все двери, а потом осторожно почистил и зарядил висевшее у него над кроватью старое, ржавое ружье.