Доллары за убийство Долли [Сборник]
Шрифт:
Если женщина постоянно носит туфли из модных обувных ателье, где их шьют по ее мерке, ноги становятся очень нежными. Ты ведь неоднократно слышал мои жалобы на жесткую обувь и, следовательно, должен понимать, что ноги $ женщин очень чувствительны к плохой обуви. Вот почему дама продолжала носить свои дорогие туфельки, полагая, что никто на них внимания не обратит. И это большая ошибка. Лично я, например, первым делом смотрю на туфли. Правда, обычно все бывает наоборот. Увидишь
— Итак, твоя подруга из Антверпенского сквера носила дорогие туфли?
— Во всяком случае, сшитые на заказ. Я не очень хорошо в этом разбираюсь, чтобы определить, какой именно из модельеров их шил. Другие женщины это сказали бы тебе наверняка…
Закончив трапезу, Мегрэ еще немного посидел за столом. Он выпил рюмку сливовой настойки и выкурил почти целую трубку.
— Поедешь в «Кларидж»? Вернешься не очень поздно?
К отелю Мегрэ подъехал на такси, но вышел из него на противоположной стороне Елисейских полей. Войдя в «Кларидж», комиссар направился к конторке. Там уже дежурил ночной портье, которого Мегрэ знал довольно давно, и это была явная удача: дело в том, что ночные портье осведомлены, как правило, о постояльцах гораздо лучше дневных.
Появление комиссара в подобного рода заведениях вызывало всегда один и тот же эффект. Администраторы, помощники управляющих и даже лифтеры хмурились, желая поскорее узнать, в чем дело. Ведь в роскошных отелях скандалов не любят, а визит комиссара судебной полиции редко может предвещать что-нибудь хорошее.
— Как поживаете, Бенуа?
— Неплохо, господин комиссар. Начинают прибывать американцы.
— Графиня Панетти еще тут?
— Уже месяц, как уехала. Могу найти точную дату.
— Уехала вместе с семьей?
— Какой семьей?
В отеле было тихо, поскольку большинство постояльцев отправлялось по вечерам в театры или рестораны. В вестибюле, залитом мягким золотистым светом, стояли возле мраморных колонн, заложив руки за спину, посыльные. Они внимательно смотрели на комиссара, ибо тоже знали его.
— Я никогда не видел никого из семьи графини. Она уже много лет здесь останавливается и…
— Скажите, пожалуйста, носила ли графиня когда-либо белую шляпку?
— Конечно. Незадолго до отъезда ей прислали белую шляпку из ателье.
— Надевала ли графиня Панетти когда-нибудь синий английский костюм?
— Нет. Вы что-то путаете, господин комиссар. В синем английском костюме ходила ее горничная или, если хотите, камеристка, компаньонка. Ну, в общем, девушка, которая с ней путешествует.
— Словом, вы никогда не видели графиню Панетти в синем английском костюме?
— Если бы вы знали графиню, господин комиссар, у вас никогда не возник бы подобный вопрос.
Мегрэ вынул на всякий случай из кармана пачку женских фотографий, отобранных Мёром:
— Кто-нибудь из них похож на графиню?
Бенуа
— Вы уверены, что не ошибаетесь, господин Мегрэ? Это ведь снимки молодых женщин, а графине — под семьдесят. Вы можете навести справки о ней у коллег в отделе по борьбе с наркотиками. Они должны ее знать. У нас бывают, конечно, всякого рода постояльцы, но графиня Панетти принадлежит к самым оригинальным.
— Тогда объясните, кто она такая?
— Она вдова графа Панетти, которому принадлежали в Италии станкостроительные и оружейные заводы. Графиня живет то в Париже, то в Каннах, а иногда — в Египте. Если я не ошибаюсь, она проводит ежегодно целый сезон в Виши.
— Алкоголичка?
— Я бы сказал, что графиня заменяет воду шампанским, и не удивился бы, если бы узнал, что она полощет рот яблочным самогоном. Одевается графиня, как молоденькая девушка. Она всегда накрашена, как кукла, и почти все ночи проводит в кабаре.
— А горничная?
— Ее я знаю плохо. Графиня часто их меняет. Эту
я впервые увидел только в нынешнем году. В прошлом году у графини служила в горничных высокая рыжая девица, по профессии массажистка. Ведь графине каждый день делают массаж.
— Как зовут горничную?
— Глория или что-то в этом духе. У меня нет сведений о ней, но они имеются в картотеке у администратора. Она не то итальянка, не то с юга Франции. Может быть, даже из Тулузы.
— Невысокая брюнетка?
— Да, весьма элегантная, приличного вида и симпатичная. Я-то ее редко видел. Она жила не в отдельном номере, а в апартаментах вместе с хозяйкой. Да и питались они там же.
— Мужчин с ними не было?
— Только зять графини, который время от времени к ним приходил.
— Когда он тут появился?
— Незадолго до их отъезда. О датах можно справиться у администратора. Впрочем, зять графини в нашем отеле не жил.
— Как его фамилия?
— Кринкер, по-моему. Он то ли чех, то ли вейгр.
— Полноватый брюнет лет сорока?
— Нет, как раз наоборот. Очень светлый и гораздо моложе сорока. Я не дал бы ему больше тридцати.
Их разговор был прерван приходом компании американцев в вечерних костюмах. Они отдали портье ключи и попросили вызвать такси.
— Я бы не дал голову на отсечение, что это действительно настоящий зять.
— Неужели у графини есть любовник?
— Не знаю, не скажу ни да, ни нет.
— А этот зять когда-нибудь здесь ночевал?
— Нет. Но графиня с зятем по вечерам часто уходили.
— А горничная?
— Графиня никогда по вечерам не брала с собой горничную. Я даже ни разу не видел горничную в вечернем платье.
— Вы случайно не знаете, куда они уехали?
— Если не ошибаюсь, в Лондон. Погодите, погодите, я кое-что вспомнил! Эрнест! Иди сюда! Не бойся. Ведь графиня Панетти, кажется, оставила свои кофры у нас?