Доля слабых
Шрифт:
Присматриваясь к бурлящей вокруг повседневной деловой суете чужого поселка, Кабаз сделал вывод, что жизненный уклад Безродных не так уж и сильно отличается от бренных занятий родичей в Племени. Все те же: охота, выращивание пшеницы, разведение коз и свиней. Мастерство в ремеслах - примерно, на том же уровне. Такие же орудия и оружие, тот же язык, те же боги.
Но вот в своем отношении к небожителям народы по разные стороны Великой Реки разошлись, что и делало Безродных и Боголюбов непримиримыми недругами. Если в Племени богов уважали и поклонялись им, то люди в кланах считали Великих причиной всех бед и недругами людского рода, презирающими своих младших братьев и постоянно насылающими
Свои молитвы Безродные возносили исключительно к духам предков, способным, как здесь считалось, влиять на людские дела, насылать удачу, оберегать от нападок все тех же богов и разными способами, время от времени, помогать своим благодарным потомкам. Духам же приносились и жертвы, причем лишь кровавые. Никакого оружия, украшений, или других полезных в быту вещей, как то водилось у родичей - только кровь могла ублажить жадных идолов. Свои просьбы безродные чаще всего обращали к знаменитым героям древности, главным среди которых был сам легендарный основатель клана Ург, чьи каменные глаза постоянно наблюдали за пленником, ибо идол был установлен у дома шамана, прямо напротив столба.
Еще томительный досуг пленника скрашивали отовсюду стекавшиеся к шатру Варага новости. Вождь нечасто приглашал кого-нибудь из пришедших с докладом, просьбой, или известием зайти внутрь и предпочитал выслушивать ходоков на свежем воздухе. Присутствие рядом представителя враждебного Племени, который все видел и слышал, Безродных совсем не смущало. Связанного Боголюба воспринимали, как грязный придаток к столбу, как до сих пор еще живой труп, который скоро все равно достанется свиньям и никогда никому из своих не сможет ничего рассказать.
Кабаз тоже думал о себе, как о мертвом, но тем не менее все слушал и запоминал, скорее от скуки, чем с умыслом. К примеру, теперь пленник знал: что Урги, помимо этого, имеют еще три поселка; что вождь выслал разведчиков за реку, осторожно следить за врагом; что в соседние кланы, с которыми нынче держался временный мир, Вараг отправил посланников, донести весть про объявившихся на том берегу чудовищ, в нашествии коих повинен проклятый Колдун.
Не укрылась от Кабана и очень важная для него новость, даже заставившая пленника встрепенуться и выйти из того состояния отрешенности, в котором он пребывал последние дни. На десятые сутки мучительного прозябания Кабаза у ненавистного столба в поселок примчался один из разведчиков, и селение сразу же загудело потревоженным пчелиным роем. Охотник, за спиной которого уже успела собраться толпа, еще подбегая к шатру Варага, привлек внимание выбравшегося наружу вождя громкими криками. Представ перед владыкой клана, бородатый мужик, сходу, принялся тараторить:
– Боголюбы вяжут плоты! Здоровенные! Много! В их главный поселок отовсюду прут люди. Приходят груженные, целыми семьями - от малых детей до старых развалин. Тянут с собой скотину. Торопятся.
– От волнения запыхавшийся охотник слегка заикался и глотал окончания фраз. Казалось, слова застревают в горле, а он их выталкивает.
– Как пить дать, к нам собрались. К переправе готовятся. По всему видать, всем народом пойдут. Ближнее к нам селение, что тоже стоит у реки, Боголюбы уже покинули. Там пусто, как в дырявом мешке. Только брошенные дома и остались. Как день ясно - насовсем уходить удумали. Видать, зарбаговы твари не по зубам оказались.
Слушая речь разведчика, могучий Вараг постепенно краснел лицом. Черные брови сползались все ближе, и ближе. Глаза наливались кровью. Под конец, окончательно потеряв самообладание, вождь Ургов принялся злобно ругаться:
– Вот гады проклятые! Натворили дел, а теперь к нам свое дерьмо притащить хотят! Да кто им позволит! Да против них я все ближние кланы в пять дней
– Нет у нас пяти дней, - голос шамана, как обычно, раздался откуда-то сзади, и в уши вождя потекли овеянные тревогой слова.
– Чудовища охотятся за призвавшим их Колдуном. Если Бессмертный окажется на нашем берегу, посланцы Зарбага последуют за ним. Этого мы допустить не можем. Срочно выводи воинов к северу. Ни дай Ург, не успеете...
Но разгневанного вождя сейчас было лучше не трогать. Вытаращенные глаза великана вспыхнули огнем. Здоровенные кулаки сжались. Раздосадованный Вараг, в сердцах, даже рявкнул на отпрянувшего от неожиданности шамана:
– Без тебя знаю! Дураком никогда не был!
– и, обращаясь к охотникам, вождь посыпал приказами:
– Воинам, всем до последнего малогодки, срочно готовиться к выходу! В полдень выступим. Пойдем на север и встанем всей силой напротив поселка ублюдков по берегу. Разослать гонцов по соседям: в кланы Райхов, Дакшанов и Кежучей. Про наших и так понятно - живо мчитесь по выселкам! Пусть только сунутся выродки! Всю реку поганой кровью зальем!
Дослушав вождя, люди опрометью бросились в разные стороны. Злющий Вараг скрылся в своем шатре. И только грязный привязанный к столбу человек продолжал сидеть на земле. Нет! Он был здесь не один. Слегка повернув голову вбок, Кабаз неожиданно встретился взглядом с задержавшимся на поляне шаманом. И столько лютой ненависти было в этих черных глазах, что пленник сразу же понял - теперь-то ему недолго осталось.
Глава двадцать вторая - Переправа
Вокруг творилось такое.., а притаившийся у самой воды Арил почему-то думал о человеке, которого просто терпеть не мог. Подлый говнюк, в свое время бросивший находившегося на грани смерти товарища, занимал мысли Лиса в тот миг, когда думать нужно было совсем о другом.
Оно и понятно - Трой всплывал в памяти из-за того, что был одним из немногих, кто не присутствовал на нынешнем грандиозном отплытии. То есть одним из тех, кто считался живым - обратного подтвердить было некому. Последнее, что смогли прояснить в судьбе сына обеспокоенные родители пропавшего парня, так только тот факт, что еще две недели назад он в компании одной старой женщины покинул селение Змей и отправился к родному поселку. До Тигров ни Трой, ни его спутница, так и не добрались, бесследно исчезнув где-то в лесах по дороге - по крайней мере, народ, проходивший по той же тропе после них, тех следов не нашел. Не будь сейчас родичи заняты делом во сто крат важнее, пропавших людей бы искали все миром, и точно бы всплыли концы. Ну а так... Может, звери порвали. А, может, Безродные сцапали. Бывало по-всякому - кто ж станет сейчас разбирать?
Обо всем этом Арил узнал только сегодня и, хотя их отношения с Тигром были весьма далеки от дружеских, все же расстроился и теперь умудрялся отвлекаться от главного, несмотря на серьезность момента. Молодой лучник, в компании Ралата и еще пары десятков отборных стрелков, прятался в куцых остатках скошенного прибрежного тростника, дожидаясь где-то запропастившихся дозорных. Племя уже отплыло - последний плот Арил лично помогал спихнуть на воду - и только маленькая группа охотников, в которую Лис и Орел попали по собственному желанию, или, вернее сказать, напросились, оставалась на родном берегу. Четверо дозорных, еще недавно поджидавших врага у приречной тропы, уже были здесь, а вот другая четверка, которая и подала сигнал о приближении чудищ по дороге, идущей из пресловутого поселка Орлов, все никак не показывалась, заставляя команду Морлана нервничать все больше и больше.