Дом Безгласия
Шрифт:
– Перестань. Там вовсе не так ужасно.
Правда в том, что я раз в год отлично проводил время на «Лисьей охоте», с тех пор, как однажды отец взял меня с собой и выделил спальное место в насквозь продуваемом бараке, где никто не имел намерений спать. Обычно я был единственным, кто хотя бы пытался. Охота стала для меня самым ярким событием года – и особенно разговоры мужчин, их истории и шутки, срывавшиеся с языка под воздействием пива! Я мог бы написать книгу и заработать миллион долларов, вот только в таком случае город никогда не придет
– А женщинам дозволяют участвовать в этом смехотворном ритуале? – спросила Андреа.
Я пожал плечами.
– Ни разу не слышал, чтобы запрещали. Намерена пойти?
– Спасибо, не интересует. Стоит только об этом подумать, и я уже чувствую запах пота и пивной отрыжки. Поберегу свои феминистские устремления для более цивилизованного мероприятия.
– Мудрое решение. Зато Алехандро точно придет. Мы будем держаться вместе.
Алехандро – мой школьный друг.
Я непроизвольно перегнулся через стол и поцеловал девушку в щеку. Нас связывали, безусловно, странные отношения, омраченные некоей тайной. И кто знает, куда они завели бы, если бы в тот ужасный год Коротышка Гаскинс не перепахал наши жизни.
Спустя несколько глотков кофе и пары минут неловкого, однако не сказать чтобы напряженного, молчания Андреа заговорила, вернув нас в реальность.
– Я видела его во сне прошлой ночью.
Сперва я подумал, она имеет в виду своего отца. Счастье, что вовремя придержал язык, иначе показал бы себя полной сволочью.
– Ого. Так значит… А раньше видела? И что случилось во сне?
Кофеиновая ясность в ее глазах погасла.
– Сон плохой. Реально плохой. – Андреа сделала паузу. Стыдно признаться, однако тогда мое любопытство вспыхнуло как факел. И я не прервал подругу.
– Нет, – продолжила она, – я никогда не видела его во сне раньше. Но прошлая ночь мне отомстила сполна. Я проснулась в своей постели – во сне, не в реальности. В доме было тихо, как в могиле. Неестественно тихо, словно мне кто-то заткнул уши. Я встала с кровати – во сне встала – и вышла из комнаты в коридор. Царила тишина, и двигаться было тяжело, словно я переходила вброд реку, против течения. Очень темно, и дышать трудно… Я до сих пор это ощущаю. Настолько реалистичные сны мне еще не снились.
– И сон закончился действительно плохо? – спросил я, почти загипнотизированный ее рассказом. Вспомнились посиделки у костра и страшные истории.
– Хуже быть не может. – Андреа театрально расширила глаза, и я чуть не рассмеялся, решив, что она меня разыгрывает. Вместо того я прищурился, стараясь намекнуть, что догадался. – Я избавлю тебя от подробностей. Скажу только, что когда я наконец добралась до маминой комнаты, Коротышка был там. Он склонился над залитой кровью постелью и перепиливал маме шею. Как раз отделил основную кость или сухожилие, голова покатилась и шмякнулась об пол с таким звуком, будто кусок мяса уронили…
Я сглотнул, испытывая уже неподдельный ужас.
– Ты серьезно?
Андреа несколько переменилась в лице.
– Нет, просто дурачусь. Пыталась как-то разрядить обстановку. Глупая идея. Прости.
После того мы почти не разговаривали. Дождь за окном сменился моросью, а затем и вовсе прекратился. И в тот миг, когда проглянуло солнце и залило улицы сверкающими кристаллами дождевых капель, я пришел к выводу, что Андреа все же пересказала реально увиденный сон. А в конце захотела поберечь меня, словно я мог взять ее сон и преобразовать в предчувствие.
Мое настроение окончательно испортилось. Я эгоистично сидел и выжидал, пока Андреа не заявила, что ей нужно вернуться домой к ужину. На сей раз она поцеловала меня в щеку и буквально метнулась к двери. Звякнул колокольчик – излишне весело, учитывая обстоятельства.
Я поднял руку, чтобы подозвать мисс Бетти.
– Можно мне еще чашку кофе? Я заплачу.
Трудно поверить, но мероприятие началось как всегда оптимистично, несмотря на мои тягостные предчувствия.
Ежегодная «Лисья охота Томаса Эдгара» – настоящее чудо света, олицетворение старого изречения: «чтобы поверить, нужно испытать самому». Я всегда несколько страшился ночевать в незнакомом месте, потому что принадлежал к типу мальчиков, которые любят спать в своей постели и по утрам принимать душ, чтобы смыть ночной запашок. Однако человек, в честь которого назвали мероприятие, мой родственник, и наша семья обязана присутствовать. Не просто должна, а обязана, как любил повторять папа. Хотя вообще-то я знал, что он просто обожал травить и слушать байки.
Почти вторичным по отношению к байкам у костра и совершенно точно вторичным по отношению к пивной части было основное мероприятие – когда собаки преследовали лис на громадном огороженном участке леса на территории Уиттакера. Целью считалась тренировка охотничьих псов – ведь нужно привести их в форму после долгой зимы, когда охота запрещена. Честно говоря, я подозревал, что это не настоящая цель. Более вероятно, мужчины хотели найти повод вырваться из дома, благо весенняя погода позволяла.
В любом случае мои вечер и ночь обычно делились на четыре части. Начиналось с ужина – ужина, который стоил всех тягот, включая постоянную тоску по дому. Охотники умели зажарить любых животных и птиц, которые бегали по земле и летали по воздуху, да так, что пальчики оближешь. Сейчас я вспоминаю те трапезы, и мне сначала приходят на ум слова – ароматный, с дымком, пикантный… А затем уже добавляются названия гарниров – жареный картофель, кукурузный хлеб, стручковая фасоль, лимская фасоль, тушеная фасоль… похоже, на бобовых охотники несколько помешались… Настоящий праздник живота – однако не сказать, чтобы чувствовался какой-то дискомфорт. Во всяком случае, в маленькую убогую уборную в бараке после ужина очередь не выстраивалась.