Дом, что любил меня
Шрифт:
— Меня действительно зовут Адам Майлз. В отличие от Шона, у меня нет послужного списка, так что я могу время от времени называться своим настоящим именем. Грейс, хочу, чтобы ты знала: я не верю, что ты замешана во всем этом. Просто тебя втянули в эту передрягу. Я говорил серьезно тогда. Мы с Джейком правда хотим позаботиться о тебе.
— Черт бы тебя побрал, Адам. Ты что, напрашиваешься, чтобы он тебя укокошил? — брюзжал Джейк, нажимая несколько кнопок на приборной панели внедорожника.
Грейс удивилась, увидев, что в зеркалах автомобиля появилось несколько разных изображений. Похоже, в задней части машины была
— Она заслуживает знать правду. Ты не больше моего веришь в ее причастность к этому делу, — спорил Адам.
Джейк покачал готовой.
— Это не нам решать.
Шон, по-видимому, уже заканчивал телефонный разговор.
— Хорошо, но я не позволю им забрать ее, Йен. Ты понимаешь? — он сунул мобильный обратно в карман и устремил взгляд прямо перед собой. Грейс пыталась прочесть что-либо на его лице, но оно напоминало кусок гранита. — Едем к Йену. Он позвонил Блэку. Агентство хочет поговорить с ней, но они согласились сделать это у Йена. Заночуем там, а завтра решим, что делать.
Лицо Адама стало пепельно-серым.
— Они собираются забрать ее, Шон.
— Забрать меня куда?
Ее руки начали дрожать, и она не могла остановить слезы, ручьем текущие по лицу. Джейк повернул машину в сторону автострады. Вновь начался дождь. Капли застучали по крыше внедорожника, чему Грейс была только рада. Может быть, за этим шумом мужчины не услышат, как сильно бьется ее сердце.
— Это называется «чрезвычайная выдача», — объяснил Адам. — Особая внесудебная практика, когда ЦРУ увозит тебя в другую страну для допроса, чтобы там можно было не соблюдать нормы Женевской конвенции о гуманном обращении с пленными.
— ЦРУ?
Во что, черт возьми, она вляпалась? На кой ляд ЦРУ сдалась ничтожная помощница по административным вопросам?
— Я не позволю Блэку никуда ее увезти, — прорычал Шон. — Твою мать, Адам, ты хочешь, чтобы у нее случился приступ паники? Неужели ты действительно веришь, что я позволю какому-то мудаку из Агентства прибрать к рукам мою сабу?
— Ну а чему ты удивляешься? Ты же без всяких угрызений совести отказался от нее и ушел. Ты отдал ее мне и, по словам Джейка, заявил, что даешь нам полный карт-бланш, чтобы обольстить ее.
Грейс заметила, как руки Джейка крепче сжались на руле.
— А еще я говорил, что он ляпнул это сгоряча.
— Да пошли вы все! — закричала Грейс, перепугав мужчин. Ей надоело слушать, как они без умолку грызутся между собой и спорят. — Вы расскажете мне, что происходит, и сделаете это прямо сейчас, или клянусь, я буду драться. Я буду кричать, пинать и колотить всех, до кого смогу дотянуться.
Шон обратил на нее свои холодные голубые глаза.
— Неплохо сыграно, дорогая. Ты серьезно хочешь меня убедить, будто знать не знаешь, что творится прямо у тебя под носом?
Грейс встретилась с ним взглядом. До нее начало доходить, что ее просто использовали. Эти трое мужчин, очевидно, были хорошо знакомы друг с другом, и уже очень давно. Они все это время
— Ну раз уж выяснилось, что у меня нет ни малейшего представления о том, кто вы такие, думаю, можно смело сделать скидку на мой интеллект. Вернее, на его отсутствие. Считай, будто мне пять лет. Попытайся объяснить мне все так, чтобы я поняла.
Шон вздохнул и на мгновение закрыл глаза.
— Господи, ты до последнего будешь отыгрывать свою роль, так ведь? Тебе незачем притворяться, Грейс. Вот такой я идиот, раз знаю, что ты натворила, и все равно намерен защищать тебя. После того, как закончится эта история с Блэком, мы поговорим об условиях моей помощи, но пока что я тебе подыграю. В течение последних нескольких лет ЦРУ выслеживало агента-изгоя. Когда цэрэушники впервые обратились в фирму, в которой я работаю, то подсунули нам его «легенду» вместо реальной биографии. Только когда у нас появились веские доказательства того, что раньше он работал в Агентстве, наш контакт признал это. Человек, которого мы выслеживаем, уже несколько лет ведет активную подпольную жизнь в качестве экотеррориста. Это дало ему возможность наладить связи с определенными группами людей, которые представлялись для него полезными орудиями. Ты так с ним познакомилась?
Грейс почувствовала, что весь ее мир перевернулся вверх тормашками. Она расслышала слова «ЦРУ» и «экотеррорист», но никак не могла увязать их с какими-либо событиями своей жизни.
— Я понятия не имею, о чем ты говоришь.
Его великолепные губы изогнулись в недоверчивой ухмылке.
— Неужели? Мы знаем о твоем аресте.
— Я была ребенком. Меня арестовали за акцию протеста на частной территории. Мой отец заплатил штраф, и судья сказал, что записи по моему делу останутся закрытыми, потому что на тот момент мне было шестнадцать. Меня больше никогда не арестовывали. Предполагалось, что это должны были стереть из моей биографии.
Грейс помнила тот день, как если бы это было вчера. Перед глазами так и стояла картина, как оба ее родителя появились в тюрьме. Мама плакала, а папа был чертовски зол. Отец умер на следующий год, а она вышла замуж и забеременела вскоре после того, как ей исполнилось восемнадцать лет. Это был первый и единственный предпринятый ею акт гражданского неповиновения.
— Ничто и никогда по-настоящему не стирается, Грейс. Моя команда может раскопать все, что угодно. Тебе ничего не удастся скрыть от нас. Ты состоишь в Лиге Земли? Разве не потому ты якшаешься с ним? Это его прикрытие. Он прячется у всех на виду, если выражаться языком Агентства. Патрик Райт работает с подпольными экстремистскими группировками. Этот человек сменил множество имен, что вполне естественно для кого-то вроде него. Насколько я могу судить, он использует свою подрывную деятельность для сбора корпоративных и государственных секретов, чтобы впоследствии продавать их иностранным спецслужбам. Райт проникает в здания, где размещаются офисы корпораций или правительственные учреждения, и создает там проблемы. Притом обставляет все так, что никому и в голову не придет заподозрить нечто большее, чем банальный удар экотеррористов. Под шумок он копирует нужную ему информацию, и пока все настолько потрясены и опечалены ущербом, который нанесла его «группа», никто даже не задумывается о том, что же произошло на самом деле.