Дом для непрощённых
Шрифт:
– Не сказал бы. Ты вот скрыл часть того, что с тобой произошло. Другой бы, захлёбываясь, выложил всё, как на духу. Почему?
– Объяснение тут очень простое, - пожал плечами я. – Какой нормальный взрослый в здравом уме и твёрдой памяти поверит в эту ересь? Вы бы подумали, что я прикалываюсь или вообще обдолбился.
– Обдолбился? – с трудом выговорил мужчина. – Что это значит?
Хм… А вот это уже странно…
– Значит выкурить слишком много травы, - нехотя пояснил я. – Речь о наркотиках.
– О наркотиках? – переспросил
– И что с ним стало?
– Я не простил его.
Сказано это было так веско, что я даже не стал переспрашивать, что потом последовало. Ясно, что тот торговец наркотой не на Гоа после этого всего полетел.
Вышибить бы окно табуреткой, да задать стрекача из этого чёртового дома. Но что-то подсказывало мне, что не стоит даже и пытаться. Зато можно попытаться спровоцировать на эмоции непробиваемого мужика:
– Да кто вы вообще такой, чтобы иметь право прощать? Господом Богом себя возомнили, что ли?
И хотя попал я, кажется, в яблочко, мужчина выдал себя лишь тем, что принялся медленно постукивать пальцами по подлокотнику кресла.
– Уж поверь мне, я имею на это больше прав, чем кто либо, - сказано это было спокойно и даже чуть насмешливо.
– Ну, раз так – я умываю руки, - с преувеличенной серьёзностью произнёс я.
Странное дело, сейчас, когда выяснилось, что я влип по самые уши, я наконец-то смог взять себя в руки. Я, конечно, понимал, что спокойствие моё было большей частью напускным, но это было хотя бы что-то.
– Не получится, - покачал головой мужчина. – Теперь ты в моём доме, и ты – Непрощённый. Главная твоя задача – получить моё прощение.
От подобной бредятины я, честно говоря, немного офонарел.
– За что это я должен получить ваше прощение? За то, что этого придурка Шпиготского избил? Тогда скажу вам по секрету: он за дело получил. Почему вы его тогда сюда не притаранили? Он позволил себе издеваться над моей мамой и младшим братишкой. Раз вы такой весь справедливый и чистенький, то давайте тогда уж по чесноку: его тоже сюда привезите и заставьте искупать свой грех. Вот тогда мы с вами и поговорим!
Злоба двенадцатибалльной волной поднималась во мне. Почему я должен тут прохлаждаться, слушая разговоры чокнутого мужика, возомнившего себя Господом Богом? А там мать уже поседела, наверное. И Мишка…
По опыту я знал, что моя ярость не приведёт ни к чему хорошему. Прошлый раз я избил Димана, из-за этого тут и оказался.
Успокойся! Успокойся!
Успокойся. Бабушка всегда говорила, что злость – плохой советчик. Жалко, что редко кто слушает бабушек. К сожалению, я тоже из этого числа.
Впрочем, первый порыв гнева мне сдержать удалось. Может, дальше лучше пойдёт?
Мужчина разглядывал меня, сплетя перед лицом кончики пальцев. Золотистые глаза загадочно мерцали. Этот
Но тут мне случилось перевести взгляд чуть ниже и я увидел чучело черной лисы, стоящее на столе. Когда он его доделал, когда вставил стеклянные глаза, когда вообще успел поймать лису, освежевать и отварить её шкуру в соли?
Вне всяких сомнений это была та самая лиса, которая отогнала от меня обитателей тумана с трассы, а потом провела через мост. Она ощерилась, прижавшись к деревянной подставке, на которую водрузил её мужчина, точно собралась защищаться от неведомого врага. Только враг был не неведом. В расслабленной позе он сидел прямо передо мной и странные губы его – верхняя намного полнее нижней – скалились в ухмылке.
Комок подступил к горлу. Я вообще ненавижу чучела. По сути своей это надругательство над трупом животного. Останки надо предавать земле. Или огню. Все остальное – извращение.
Лисица помогла мне – и поплатилась за это жизнью.
– Не плачь! Не надо жалеть её, - с сочувствием произнёс мужчина.
– Мне, может, самому не нравится убивать их, но я должен убивать их. В моём мире существует только два проводника Агафон Аристархович и Гармоген Галактионович.
Стена спокойствия, которую я тщательно выстраивал по кирпичикам, рухнула. На глазах у мужика взявшись руками за край стола, я перевернул его, после чего отшвырнул подальше чучело. Оно ударилось о стену, смялось, тщательно скроенная шкура разошлась. Я вытащил проволочный каркас, который мужик так долго собирал и принялся мять его ногами.
– Ты живодёрская сволочь! – орал я. – Ты поплатишься за это, слышишь!
И пусть я так варварски поступил с чучелом, испортил его, зато оно теперь не будет красоваться у этого гада в кабинете, или где он там обитает. Покончив с чучелом, я ринулся на мужика, но словно натолкнулся на стенку. Что-то не давало мне приблизиться к нему.
– Ганс! – спокойным голосом вымолвил хозяин дома.
Парень, которого он звал, появился быстро и бесшумно. Я бы сравнил его с офицером Верхмата, если такое сравнение было бы, конечно, уместно. Высокий накачанный блондин с холодными голубыми глазами, истинный ариец. Машина для убийств, можно и так сказать.
Смешно, но я даже попытался ему сопротивляться. С таким же успехом я мог попытаться остановить асфальтовый каток. Удивляюсь, как я вообще смог продержаться на ногах более двадцати секунд. Четким ударом блондинчик отправил меня в нокаут и принялся методично избивать, нанося удары по самым слабым местам.
То, как я избил Димана в классе труда, было просто играми в песочнице по сравнению с тем, что проделал со мной Ганс. Ну, по крайней мере, нос он мне разбил сразу. Пытаясь вдохнуть отбитыми лёгкими хоть немного воздуха, я чувствовал, как из носа течёт горячая красная юшка, заливая рот.