Дом героев
Шрифт:
— Они нам ничем не помешают. Это иностранцы. Припугнем их, если сунутся не в своё дело, вот и все.
— Это верно. Но у меня есть идея, как на них немного заработать. Для нас двоих. Понимаешь? — произнес Геннадий Федорович с намёком.
— Деньжат? — удивился Денгиз, раздумывая.
— Да, деньжат, для нас двоих. У меня есть план.
— Выкладывай, — проглотив слюну, сказал Денгиз.
— Эта немецкая семья жутко богатая. Они прилетают раз в год специально, что бы посетить пансионат и перечислить энную сумму в валюте на счет пансионата.
— Ну и что с того? Ты что, шантажировать их предлагаешь?
— Ты удивительно догадлив. Но на этот раз, эта семья прилетает в полном составе. С родителями будет их девятилетний сын. Я предлагаю его похитить. А затем — потребовать с родителей выкуп. Мы можем на этом деле срубить сотни тысяч
— Да, надо подумать. Если они такие богатые, как ты говоришь, то на этом и миллион можно срубить.
— Легко. О том, что они прилетают, знают только инвалиды, но они ни о чем не узнают и никому не скажут.
Неожиданно, за занавесью прозвучал тихий шорох. Денгиз тут же вскочил и подбежал к окну. Он рванул штору, и увидел за ней, стоящего на одной ноге, инвалида. Это был Анатолий, перепуганный с бледным лицом, потерявшим привычные черты.
На следующий день Анатолий неожиданно исчез. Никто его не видел с самого утра. Его кровать была застелена, а его нигде не было. Одни полагали, что он уехал к своему отцу в деревню, другие считали, что он еще объявится — возможно, он уехал в город на работу и никого не предупредил об этом. Во всяком случае, директор утверждал, что будто Анатолий звонил ему и передал, что задержится несколько дней на работе, а потом поедет в деревню, навестить своего больного отца. Все поверили этому, так как истинной причины никто не знал и даже не догадывался.
9. Борьба за пансионат
Утром было объявлено о собрании, которое должно начаться в 12 часов дня, в общем зале. Все волновались и готовились к собранию, так как знали, что речь на нем пойдет о переезде всех жильцов пансионата в другое жилое помещение, которое находилось на окраине города. Некоторые инвалиды уже ездили по этому адресу, и рассказывали всем о том, что новое место жуткое и не приемлемое для жизни, не приспособленное инвалидов: далеко от города, возле свалки, без отопления. Новые корпуса еще не построены до конца, а главное — это помещение не имеет свободной территории для прогулок, и очень трудно добраться до города. К тому же этот дом совершенно не приспособлен для жизни и перемещений в нем инвалидов-колясочников. Все были против такого переселения, но директора это не интересовало. Вопрос о переезде поднимался неделю назад, и тогда инвалидам удалось отстоять свои права. Они вызвали полицию, которая сопроводила покупателей и маклеров за ворота пансионата. Теперь директор вновь поднял этот вопрос. Но, на этот раз, директор говорил о том, что их переезд уже решенный вопрос. Инвалиды могли надеяться лишь на суд или благоразумную помощь со стороны властей. Староста, который всегда вел переговоры от лица всех инвалидов в мэрии с депутатами, уже должен был прийти на собрание. Однако его почему-то все еще не было, все волновались. Директор выступал на собрании и приводил десятки плюсов для жизни инвалидов в новых условиях, на новом месте. Он говорил о новом оборудовании, которое якобы должно появиться в новом помещении, о путевках за рубеж и многое другое, чему инвалиды не верили. Никто не верил его словам, так как он был для них всех не только новым директором, а чужим, не таким как они. Все еще помнили своего прежнего покойного директора Игоря Ивановича, который всегда заботился об инвалидах. Он говорил им, что в этом мире они могут надеяться лишь на свои силы и возможности, все вместе они представляют силу, с которой никому не справится, они есть герои, которые всегда смогут постоять за себя. Он говорил, — «Главное — это найти себя. Мы должны сами противостоять всем силам, которые встречаются на нашем пути. Только так мы сможем стать настоящими героями и не замечать своих недостатков, ибо человек является таковым. Своими поступками, а не присутствием каких либо физических недостатков, мы заявляет всему миру о себе, и оставляет след после себя другому поколению. Если мы проиграем, то умрем, если выиграем битву, то станем героями».
Николай не пошел на собрание, как все. Ему было всё равно — продадут пансионат или нет. Он медленно, на своей коляске, погруженный в собственные раздумья, прогуливался по территории пансионата, сидя в коляске. Проезжая мимо массажного кабинета он почувствовал, какое-то неприятное ощущение, будто что-то должно произойти, какое-то неприятное предчувствие. Подобный неприятный трепет с ним и раньше происходил, когда он выполнял свою работу. Это было ощущение приближающейся опасности. Увеличилось количество адреналина в его крови, небольшой холодок пробежал по спине. Он решил заглянуть в массажный кабинет, что бы убедится в ложных чувствах переполняющих его. Чувства его не подвели. Подъезжая к двери массажного кабинета, он услышал какие-то приглушенные крики, среди них был встревоженный и напуганный детский голос. Он узнал этот тоненький голосок, это был голос маленькой Нины. По коридору Николай почти бесшумно доехал до двери массажного кабинета. Николай распахнул дверь и увидел перед собой жуткую картину. В комнате находились трое здоровенных мужиков. Двое из них были ему не знакомы, а третьего он сразу же узнал, это был тот самый медбрат, который когда-то избил до полусмерти Рамбу. В дальнем углу комнаты, к столу был привязан староста. С его носа и рта сочилась кровь, его голова свисала вниз. По-видимому, его силы сопротивляться бандитам были на исходе. На его голову был одет какой-то прозрачный резиновый мешок. Медбрат держал девочку за руки, заломив ей одну руку за спину.
— Тебе чего надо?! — грубым голосом закричал медбрат на Николая, давая понять, что он здесь лишний. — Пошел прочь отсюда!
Но, не смотря на грозный голос, Николай даже не сдвинулся с места. Его мозг хладнокровно оценивал ситуацию.
— Достали меня все эти лохи! Калеки недоразвитые! — закричал один из бандитов, доставая какой-то предмет из внутреннего кармана своего пиджака.
Староста изо всех сил приподнял голову и посмотрел одним целым глазом, второй вспух от ударов, на Николая. Неожиданно, в долю секунды, почти мгновенно, прозвучали два глухих хлопка. Это были выстрелы из пистолета с глушителем, который внезапно появился в руке у Николая. Прозвучал третий щелчок, но пистолет не выстрелил. По-видимому, закончились патроны в пистолете. Медбрат и один из бандитов медленно опустились на пол, они были мертвы. Второй бандит был немного в замешательстве. Он не ожидал такого поворота событий. Он немедленно полез рукой во внутренний карман пиджака за пистолетом, не сводя испуганного взгляда с Николая. Рядом с Николаем находился медицинский столик с подносом, на котором были аккуратно разложены медицинские принадлежности. По-видимому, бандиты собирались пустить их в дело, для пыток, с помощью медбрат. Николай быстро схватил скальпель, лежащий на подносе среди прочих медицинских инструментом, и метнул его с сокрушительной силой в грудь противника.
В это время, в шумном зале, где проходило собрание, директор пансионата уже начал волноваться, так как его не слушали и все время перебивали, не давали говорить. В зал вошел один из бандитов и позвал директора. Который тут же вышел из-за трибуны и направился вместе с бандитом в коридор. Затем они вышли из здания на территорию пансионата, где у входа стояла элитная иномарка, черного цвета. Оба они сели в эту машину.
— Мои люди не отвечают, — сказал тревожно Денгиз.
— Мне срочно нужна ваша помощь, — произнес Геннадий Федорович.
— Что, не получается? Я ведь говорил тебе.
— Они говорят, что вызвали депутата из горсовета. Это Роман Михайлович. Они думают, что он их защитит. Они даже не догадываются, что…
— Тихо… — Денгиз слушал долгие прерывистые гудки, раздающиеся в динамике телефона — трубку никто не брал. — Ничего не понимаю. Они так увлеклись, что… Черт, надо было самому заняться. Ни на кого нельзя положиться.
К машине подбежал один из охранников Денгиза, он был обескуражен чем-то и напуган.
— Ну, что там? Не тяни, — сказал раздраженно Денгиз.
Однако охранник не сразу ответил. Он сильно волновался, и тяжело дышал. Его, что-то напугало. Он лишь нечленораздельно мычал, пытаясь описать увиденное.
— Там, там… — в добавление к своему мычанию и стону, он протянул руку в сторону массажного кабинета.
— Они перестарались?! — спросил Денгиз.
Охранник начал заикаться от волнения, и все еще не мог выговорить слова.
— Они…
— Ты что, дьявола увидел там?! — спросил Денгиз.
— Они все мертвые, — наконец проговорил охранник.
— Кто мертвые? — удивился Денгиз.
— Ниши ребята. Их кто-то всех порешил.
Они все выскочили из машины и побежали в массажный кабинет. Не прошло и минуты, как они были в массажном отделении. Несколько секунд они все стояли молча, встревожено, с ужасом оглядывая комнату. Первым нарушил тишину директор.
— Мать вашу! — закричал директор. — Что здесь произошло? Мы с вами так не договаривались.
— Моих людей кто-то шлепнул, — спокойно сказал Денгиз.