Дом героев

Середенко Игорь Анатольевич

— Но, как же ты можешь рисовать? Ведь у тебя нет зрения, и отсутствуют обе руки, ногами что ли? — не унимался Николай.

— Да. Вот видишь, ты догадался. Я действительно рисую ногами, — весело ответила девушка, и на лице появилось подобие улыбки.

— Это чушь какая-то. Я не верю, — тихо сказал Николай. — А зрение? Ведь ты же…

— Вижу. Я вижу и чувствую своим сердцем, — продолжила она.

— Все равно, чепуха. Ты просто придумала это, чтобы убежать от действительности. Ты обычный инвалид. Ты ничего не способна сделать, как полноценный человек, потому что у тебя нет…

Девушка расплакалась.

Николай так увлекся, что не заметил, как причинил ей боль. Он не хотел этого. Так вышло, потому что он начал ненавидеть этот мир, с тех пор, когда оказался в таком тяжелом положении, Мир, в котором он стал лишним, никому не нужным, за бортом жизни.

Из здания вышла Марья Степановна и сразу же поспешила к ним.

— Ну, вот, — сказала она, — стоило мне отлучиться на несколько минут, а вы уже повздорили.

Николай молчал, он не знал, что ответить. Но в глубине сердца, что-то ныло.

— Вы хоть познакомились? — она обратилась к Николаю. — Надежда у нас талантливая девушка. Вы не обижайте её, — произнесла она мягко с надеждой на сострадание и понимание.

Николай хотел ответить очередной дерзостью, но посмотрев на Надежду он промолчал. Он подумал о том, что она не виновна в том, что стала инвалидом, и он сам ни чем не лучше её.

— Я отвезу вас нашему массажисту, он вас оживит, — сказала загадочно Марья Степановна.

Она стала позади коляски Николая и покатила ее в массажный кабинет.

— Вы придете? — спросила неожиданно Надежда.

Николай молчал. Он пожалел о том, что вообще начал разговор. Сейчас ему хотелось одного: закрыть глаза и оказаться в другом месте. В месте, где нет людей.

Вечером Николай лежал в своей кровати, в маленькой комнате с одним окном, выходившим на поляну, где был расположен небольшой ботанический сад. За дверью послышались шаги. К двери подошел главный врач Анатолий Иванович и медсестра Марья Степановна.

— Как он себя ведёт? — спросил Анатолий Иванович.

— Тяжело. Он еще не смерился с тем, что с ним произошло, — ответила Марья Степановна. — Обижает других инвалидов. Называет их беспомощными и никому не нужными.

— Ну, это пройдет со временем. Как у него с аппетитом?

— О, это беда. Он отказался от завтрака и обеда. Разбил стакан, когда я принесла ему компот. Пусть, кто ни будь другой, приносит ему еду, — с волнением произнесла медсестра.

— Успокойтесь. Я поговорю с ним.

— Я боюсь его. Не бешеный ли он?

— Нет, нет. Это обычное состояние. Такое бывает. Он не может смириться с тем, что произошло с ним. Всё будет в порядке. Он просто переживает, у него шок. Он сильный и потому должен справиться, — заключил доктор.

Анатолий Иванович открыл двери в комнату Николая.

— Я останусь тут, — сказала Марья Степановна, не желая заходить.

— Ладно.

Анатолий Иванович вошел в комнату один.

— Ну, здравствуйте! — мягко, по дружески произнес Анатолий Иванович. — Чего молчим?

Анатолий Иванович подошел к коляске, в которой сидел Николай и глядел уныло в окно.

— Вижу, сердишься. Не стоит. Наверное жизнь свою проклинаешь, — сказал доктор. — Напрасно. Жизнь ведь она один раз дается, и стоит ее до конца пройти, какой бы тяжелой она не была.

Николай поднял голову и отрешенно посмотрел на доктора, затем опустил голову

на грудь.

— Так случается в жизни. Неожиданно она меняется, и ничего не изменить, не повернуть, но… Жизнь ведь на этом не заканчивается, она продолжается, только с новыми параметрами. Надо бороться. У нас много людей живет с разными недостатками, но все они находят свои пути в жизни. Меняется их образ жизни, но главное, это получение удовлетворения от жизни. И именно это сейчас необходимо для тебя. Нужно найти себя в новом виде, в другой деятельности, изменить потребности и мотивы. Чем ты занимался, до того, как потерял ноги?

Николай вновь посмотрел на врача, будто хотел ответить ему, но потом передумал или не смог.

— Не хочешь говорить, — сказал Анатолий Иванович. — Ну, ладно. А от пищи, зачем отказываешься? Ты что, решил умереть от голода? Это страшная смерть, поверь мне. Не стоит этого делать. А знаешь, что… Сегодня вечером приходи к нам в большой зал, там соберутся все. Там ты многое услышишь, о тех, кто побывал уже в такой ситуации как ты. Они справились с этим кризисом, перебороли себя. К тому же, ты сможешь там приобрести новых друзей. Тебе сейчас нельзя быть в одиночестве. Тебе нужно сейчас общение, как никогда. Ну что, убедил я тебя? — доктор добродушно посмотрел в глаза Николая. Николай не отвечал. Он смотрел непрерывно в окно.

— А хочешь, к тебе кто ни будь, придет? — спросил врач.

— Нет, не нужно, — неожиданно произнес Николай. — Я приду сегодня вечером в этот зал, а точнее подъеду.

— Вот и славно. А то я подумал, что уже помирать собираешься. А кушать надо. Наши повара так старались сделать хороший обед. Он был сегодня очень вкусный.

Главврач попрощался и вышел из комнаты. Николай не сводил глаз с окна. Там он наблюдал за маленькой девочкой лет семи, которая играла на полянке, собирала цветы у ботанического сада и играла с маленькой собачкой.

В комнату вошла Марья Степановна и принесла ужин на подносе. Она выложила его перед Николаем на подставку, прикрепленную к его коляске.

— Ну, молодой человек. Теперь вы, надеюсь, не станете разбивать посуду. Ведь ужин сегодня очень вкусный.

— Кто она? — неожиданно спросил Николай.

Марья Степановна посмотрела в окно.

— А, эта девочка. Это Нина. Она у нас почти с самого ее рождения. Она слепая. Ее к нам подбросили еще в младенчестве. Наверное, так обошлась с ней ее родная мать. Мы нашли ее у входа в наш пансионат рано утром. Ей тогда было всего полгодика. Не смогла ее мать прокормить, вот и отказалась, а может другая причина. Есть же такие матери, если их так можно назвать. Сначала рожают, а потом… На ней тогда из одежды было всего несколько кофточек, да рваное одеяльце. Ее родители скорей всего были бедными. А теперь… Теперь у нее есть все самое необходимое: еда, одежда, крыша над головой, друзья. У нее прекрасный голос. Если бы вы слышали, как она поёт. Про неё ходят слухи, будто она наделена даром ясновидения. Я поначалу не поверила. А когда, она предсказала, что у нас появится меценат, то я невольно начала верить в ее силу. Она ведь не случайно оказалась именно у нас. Семья немцев уже несколько лет навещает наш приют. Они приезжают к нам каждые четыре месяца, или присылают нам подарки. Коляска, в которой ты сидишь, это ведь их подарок.