Дом колдовства (сборник)
Шрифт:
– Куда это в «ледник»? – поинтересовался Оги.
– В компанию к малышке Викерс. Она уже не скажет ему больше того, что он знает, и будет гораздо удобнее держать их вместе. Ты можешь проводить его туда, Пете?
– Конечно, – прохрипел Плешивая гора.
– Проклятая лиса! – с улыбкой сказал мне Слессор. – Вы будете купаться в роскоши, разделяя мои апартаменты с Синди. – Его палец уставился на большое зеркало позади стола. – За этим зеркалом находится бронированная дверь. Там нет окон, но создан искусственный климат. И нет никакой возможности убежать оттуда.
Тяжелая рука Пете замкнулась вокруг моей руки.
– Пошли.
Оги
Помещение представляло собой маленькую гостиную, комфортабельно обставленную и оформленную так, чтобы скрыть отсутствие окон. Одну стену сплошь покрывала фреска, изображающая морской пейзаж с парусниками и чайками. Удачно подобранное освещение придавало ему совершенно естественный вид, будто действительно смотришь из окна на море. Дверь, ведущая из гостиной, была приоткрыта. Я осторожно толкнул ее и вошел в комнату.
На кровати сидела Синди Викерс. Увидев меня, она приподнялась на локте и широко раскрыла глаза.
– Дэнни, ты отыскал меня! Каким образом?
– Не расстраивайся, – горько вздохнул я. – Я тебя не отыскал. Это Слессор приказал Пете запереть меня здесь.
– А! – ее лицо выразило неприязнь, потом смягчилось. – И все это по моей вине? Мне нужно было удрать в первый же день, когда Оги пришел с брошкой. Тогда бы ничего не случилось.
– Кто знает. Возможно бы случилось что-нибудь еще хуже! А как ты попала сюда?
Присев на край кровати, я закурил.
– Когда ты ушел, я позвонила Джонатану, но его не было дома. Я позвонила еще несколько раз, но безуспешно. Я собиралась уже ложиться спать, когда зазвонил телефон. Естественно, я подумала, что это Джонатан. Но это был Слессор. Он сказал, что персона, на которую он работает, переменила намерение, так что мне не о чем беспокоиться. И он был готов поменять эти ужасные фотографии на драгоценности, которые мне принес Оги, и если я согласна, то он пришлет Пете с фотографиями, а я отдам ему побрякушки. Я сказала, что не желаю ничего лучшего. Но как только он положил трубку, позвонила сначала тебе, потом Джонатану. Но ни тебя, ни Джонатана не было. Я не знала, что мне делать. Мне хотелось верить Слессору, потому что это означало конец моим кошмарам.
На лице Синди появилась жалкая улыбка.
– Четверть часа спустя, эта глупая Синди открыла дверь. Вошел Пете, а следом Оги. И я клянусь, они не стали терять времени! Пете схватил меня за горло, тогда как Оги принялся бросать мои вещи в чемодан. Потом они запихали меня в мой плащ и затащили в машину.
– А что сказал Слессор, когда тебя привели к нему в кабинет?
– Его даже не было там. Меня привели через черный ход, затем через пустой кабинет и бросили сюда.
– А драгоценности? Они унесли их с собой, когда уходили?
– Нет, – коротко ответила она. – Но теперь расскажи, как ты попал сюда?
Я поведал Синди свою нехитрую историю. Мой рассказ был недолог, ведь все происшествия пронеслись с быстротой молнии. Суть его была в том, что частный детектив Бойд верхом на белой лошади устремился на врага и в рекордно короткий срок оказался под замком.
– Значит,
– Я знаю, – проскрежетал я, – и мы абсолютно ничего не можем сделать. Мы не можем выйти, пока они не откроют эту дверь снаружи.
– Что же теперь, Дэнни? – прошептала она.
– Я полагаю, что надо лечь спать, – проворчал я. – Ты можешь предложить что-нибудь другое?
Зажмурив глаза, она выпрямилась и сжала губы.
– И где ты собираешься спать, Дэнни Бойд?
– Там есть диван и кушетка.
Лицо Синди немного прояснилось.
– Прости меня, на мгновение мне показалось, что у тебя нехорошие мысли, ведь мы заперты вдвоем.
– Да, у тебя, Синди, необыкновенно изощренное воображение, – восхищенно воскликнул я. – Ты в состоянии думать о разных сексуальных штучках, когда я порчу себе кровь и ломаю голову над тем, как выбраться из этой проклятой тюрьмы! И желательно живым.
Темные глаза Синди на минуту блеснули.
– Тогда почему бы тебе не портить кровь в стороне от меня? – сухо проговорила она. – Может, мне удалось бы заснуть!
На ней были зеленые брюки, те, которые я уже видел во время нашей второй встречи, а разорванная блузка была заменена на орлоновый свитер.
– На твоем месте, – посоветовал я ей, – я бы не стал раздеваться. Бог знает, когда в этом доме подают первый завтрак.
– Я воспользуюсь твоим советом.
Синди растянулась на кровати, громко зевнула, потом повернулась на бок, предоставив мне созерцать ее спину.
– Спокойной ночи, мистер Бойд.
– Конечно, – проворчал я и пошел в гостиную. На моих часах было два ночи. Некоторое время я смотрел на фреску, разглядывал чаек и думал: поймал бы я хоть одну из них, если бы бросился в это синее освещенное солнцем море. После того как я позвонил Джонатану, Слессор сказал, что это дает им возможность держать меня в «леднике» некоторое время, достаточное, чтобы принять некое решение. Но это – грязная ложь, потому что им нужна Синди Викерс, а я – ненужная деталь, которую следует при первой же возможности уничтожить. И в таком случае темнота их больше бы устроила, чем ясный день. Таким образом, первое, к чему я не должен прибегать – это сон.
Я почему-то вспомнил поговорку о горе и Магомете. Если я был Магометом, Пете был горой, было бы неплохо заставить его придти ко мне. Обстановка комнаты была довольно ограничена: диван, низкий столик с лампой и два кресла. Я начал понимать, что здесь есть некий парадокс: находясь в этой комнате, постепенно теряешь интерес к фреске, а бронированная дверь все больше и больше привлекает внимание. Даже, если бы я внезапно открыл в себе неожиданную силу, диван лишь раскололся бы об эту дверь, не говоря уже о креслах. Тогда, какое же оружие применить против этой двери? В поисках решения я стал бродить по комнате. Во время четвертого круга мне уже мерещились невероятные видения. В течение нескольких секунд я представлял обезумевшего при виде великолепного Супермена Бойда в пылающем костюме Пете. Я так был поглощен этим зрелищем, что запнулся об электрический провод и, растянувшись во всю длину, упал на живот. К счастью, торшер имел солидный цоколь и лишь пошатнулся.