Дом, который построим мы
Шрифт:
– В общем, - округлил Паша вдохновенно, - все по очереди получат по прибору. Долго ждать вам не придется, ведь единственное, чего мы хотим в этой жизни - это чтоб вам было хорошо.
Тут колокольчик перестал дарвалдаять: сеть не выдержала наплыва добычи и слетела во двор, и поток клиентов на время прервался.
Ближе к вечеру Паша сидел за компьютером, занося клиентов в базу данных, и вдруг почувствовал на себе взгляд Веселухи.
– Хулиганничаем?
– спросил Веселуха грозно.
– Помаленьку, - небрежно ответил Паша.
–
Там, скорчившись под настольными лампочками, сидели сборщики приборов. Увидев Веселуху и Пашу, они, конечно, перестали работать и побросали детальки на пол. Кое-кто был с похмелья, почти все небриты, руки их двигались, как в меду.
– Ты собрался обеспечивать приборами всю Россию, - сказал Веселуха нехорошим голосом, - теперь посмотри на этих людей и прикинь, что я должен с тобой сделать.
– А это не мое дело, - беспечно пожал плечами Паша.
– Это как бы не моя работа. Это же вы делаете приборы. А я делаю деньги.
Комнату тряхнуло, сборщики попадали на пол, треснуло стекло, и только ботинки Пашины мелькнули за окном.
– Ян, парень не виноват, - пробормотал Рябинин, осторожно заглядывая в комнату.
– Он все сделал как надо, а ты не прав.
– Я не прав?
– развернулся Веселуха.
– Конечно, не прав, - пискнул Лукин, вылезая вперед.
– Продажи - это то, ради чего!.. Если мы не будем продавать, то на хрен тогда!..
– А на хрен он самодеятельность развел?
– вскричал Веселуха.
– Вы посмотрите на эти рожи!
– Тут он указал на сборщиков, которые так и не работали, а сидели сложа ручки и с любопытством наблюдали за скандалом. Посмотрите на эту рвань, пьянь, у них руки растут из жопы, они ничего не умеют, и других нет! Откуда я теперь все эти приборы возьму? Рожу я их, что ли?
– Значит, надо родить, - возразил Лукин твердо.
– Клиент всегда прав.
– Да ты за кого?
– пригляделся Веселуха к нему.
– За клиента или за друга?
– За клиента!
– гордо сказал Лукин.
Веселуха покачал головой.
– В чем-то вы, может, и правы, - буркнул он.
– Но тогда ведь надо как-то заставить их работать.
– Как, как, - рассудил Рябинин.
– Зарплату им повысить.
Сборщики обрадовались.
– Вон, глазки заблестели. Нет, нельзя им зарплату повышать, как ты думаешь?
– И правда, нельзя.
– Эй, ребята, сделаете два прибора к концу недели, премию дам.
– Очень нам надо корячиться, - сказали сборщики.
Рябинин вышел на середину комнаты и гаркнул по-суворовски:
– А ну, совести у вас нет! Мы же вас выгоним на хрен!
– Ваше право, а только быстрее работать мы не будем.
– Ну, что за люди, - брякнул Веселуха в расстройстве.
– Вялые, как ботва! Вот россияне и вырождаются поэтому!..
– А при чем тут - вырождаются, - поднял голову самый молодой сборщик, Кирюха с мутными глазами и бритой головой.
– Да при том! При том!.. У нашего
– Э, да что с ними разговаривать, они люди конченые, - и отцы-основатели удалились.
Среди сборщиков воцарилось унылое молчание, но в этой тишине ворочались их разбуженная совесть, и странные мысли приходили им в голову.
– Вырождаются, - бурча Кирюха.
– В Чечню бы его, он бы там увидел.
– Вот именно, - поддержал его сосед.
– А что он имел в виду, про свойства, ты не понял?
– Может, он радиоактивный и на здоровье плохо влияет?
– Сдохнем тут все.
– Импотентами останемся.
Кирюха встал, и, переваливаясь, отправился к начальству. Там Веселуха и Рябинин сидели под фонарем и настраивали новенький прибор. Рябинин любовно ласкал его и регулировал, а Веселуха тщательно всматривался внутрь и по временам дергал за ниточки в швах.
– Добрый день, - хмуро сказал Кирюха, сводя скулы.
– Вы про какие свойства говорили?
– Ну, - сказал Веселуха, не прекращая работы, - я, вероятно, имел в виду тот побочный эффект, который происходит от наших приборов. Мужская сила и все такое.
– Что - мужская сила?
– насторожился Кирюха.
– Ну, если любить наш прибор, - пояснил Веселуха, - то станешь секс-гигантом. А если не любить, то импотентом. Доступно? Только мужикам там не говори, а то у них крыша съедет.
– Как понять "любить"?
Веселуха оторвал глаза от прибора и окинул взглядом Кирюху:
– Ты прибору мстишь за свою эту самую Чечню. Сосед твой - за зону. Другие - за жизнь свою косую. А прибор вам ваш негатив будет возвращать. Сперва волосы выпадут. Потом хозяйство отвалится. И так далее.
– Ну, ну, Ян, - проговорил Рябинин с той стороны стола.
– Не видишь, Кирилл тебе не верит. Он думает, так не бывает.
Кирилл между тем вовсе так не думал. Однажды в горах он видел, как по зеленой траве ходила Черная сваха и собирала души убитых воинов. Другой раз тянул из колодца ведро, а вытянул сам себя, похожего, как две капли воды. Многое он там видел, среди жирной зелени и пустых развалин, когда день остывал, затихая перед громом. На следующий день сборщики работали так, как будто вызвали друг друга на соцсоревнование. Если кто-нибудь из них ронял деталь, все втягивали головы в плечи. Рябинин бегал среди них, объясняя, что к чему: им захотелось это узнать.
– Вот такая система мотивации, - хохотал Лукин, внутренне поеживаясь и льстиво стирая пыль с прибора: мало ли что.
– Полезли, Паша, опять сеть на клиента ставить!
Перед Новым Годом Лукин свел концы с концами: к общему удивлению, концы сошлись. Фирма приносила прибыль.
– Эх, мошенники мы, - смущенно говорил Рябинин.
– Да где? В чем?
– кричал Веселуха.
– Да не знаю, где, - кряхтел Рябинин, - а только не может быть, чтобы мы честно заработали столько денег. Я никогда в такое не верил, и теперь не верю.