Дом людей и зверей
Шрифт:
— Мама, смотри, дерутся! — кричит маленький мальчик.
Продавщицы охают, и одна думает: «Кто тут кого не знает?» А другая сыплет им прямо на спины корм из пакета — чтобы они часом не съели друг друга. Катышки застревают в шерсти.
А мальчик снова:
— Глядите, маленькая большую погнала! Маленькая побеждает!
Не сразу они замечают сразу три больших головы, и у той стенки, и у этой, и здесь… И все головы говорят что-то и глядят на вас… Что им надо-то? В страхе крысы прижимаются друг к дружке. А сверху
«Он храбрый, что ли? — думает под брюхом у него Крыска. — Я что, просто не знала, что он храбрый?»
Корма продавщице не жалко, и Крысу, как он ни старайся, одному всё не съесть. Крыска замечает: Крыс просто на глазах становится меньше. Как он казался ей великаном? Да и всё вокруг уменьшается. Должно быть, та радость, серебристая шёрстка, тоже всё вокруг себя маленьким видела…
— Я что, теперь — радость? — спрашивает Крыска у Крыса. И он ей говорит:
— Ой ты, радость моя…
— Мама, смотри, целуются! — кричит какая-то девочка. — Как наши попугайчики!
Мама не хочет глядеть, а девочка тормошит её:
— Скоро они постоят гнездо и у них будут много-много маленьких крысят!
«Этого ещё не хватало! — думает старшая продавщица. — Куда я выводок пристраивать стану?»
Она улыбается:
— Какие крысята! Смотри, она и сама ещё маленькая, крысёнок! Она же девчонка, такая как ты!
Девочка всё же тянет маму к прозрачному дому. И мама даже не сквозь стекло смотрит — она наклоняется сверху. Вот ужас-то, длинные локоны падают в дом, жильцы уже — как в западне. Крыс тяжёлый, а Крыска бы захотела — выбралась бы по локонам вон отсюда, да только куда побежишь — там наверху лицо, оно кривится…
— Фу, — говорит женщина, — какие у них противные хвосты!
Ей обидно, что дочку сравнили с крысёнком. Или крысёнка с дочкой. Из-за одного этого она бы, подхватив дочку, уже бы вылетела отсюда стремительными шагами — и запах же здесь какой! Но дочка пищит:
— Мам, ну мам, ну пожалуйста! У нас тоже есть дырявый аквариум… Я сделаю в нём лесенки и качельки…
Продавщица находит коробку из-под чьего-то корма, Крыску хватают за хвостик — она и пикнуть не успевает, да и толку-то, пищи не пищи.
Назад её приносят в той же коробке, она успела прогрызть отверстие, и теперь видит сверху — какие-то чужие дома и мешки с кормом, и непонятные сооружения, а вот, вот — её дорогой дом, и там в нём белая спинка… Увидит ли он её?
— Крыс! Крыс! — кричит она что есть сил, он поднимает голову на этот писк и начинает карабкаться, точно если подняться на стенку дома, он сможет взлететь.
Крыска помнит, что это было уже с ней — вот так же: родной дом далеко внизу, и вернуться в него нельзя, невозможно…
— Вы не предупредили, — частит женщина с локонами, — она злобная, у дочки все руки искусаны… Корми, не корми, какой интерес держать, только ест и кусается, и чисти у неё каждый день…
Старшая продавщица пожимает плечами:
— Товар мы обратно не принимаем, — и думает: «Хорошо, я одна сейчас».
Младшая заела её накануне: «Они же семья, Крыс страдает!» Тьфу ты, для чего держат их в магазине, как не чтоб продавать. Ладно ещё, девчонка заинтересовалась, а мама поддалась на уговоры…
Так теперь эта мама стоит перед ней и просит:
— Возьмите хотя бы бесплатно!
Вечером девочка не может сосредоточиться за уроками — Крыска у себя и шуршит, и грызёт лесенку, и кормушкой стучит, как нарочно — толкает, толкает её, чтобы равномерный стук раздавался. Попугаям от этого стука не спится. Там у себя в клетке, накрытые платком, в темноте они жалобно переспрашивают:
— Что-о? Что-о?
Вот рыбкам всё равно, что кому-то не сидится спокойно. Переселили их из треснутого, расколовшегося мира сперва в банку, а потом в другой более-менее просторный мир — они и живут себе…
Дочка просила как-то:
— Мам, давай кого-нибудь новенького купим! Давай — золотую рыбку, а?
Мама в ответ:
— Им и так тесно, у нас маленький аквариум.
Дочка смотрит на гору тетрадок, на джинсы на стуле:
— У нас тоже тесно. И подумаешь!
Мама объясняет:
— Но ты же можешь выйти погулять. А они никуда не могут выйти. Это у них весь мир.
Дочке тогда страшно стало: подумать только, аквариум — весь мир.
Им безразлично, что в их прежнем мире, в том, где стекло треснуло, теперь всё смешалось. Качельки сломаны, поилка опрокинута, и из кормушки всё вывалено. Кашу Крыска в подстилку втоптала…
Девочка наклоняется к ней, тянет руку, погладить.
— Что, страшно тебе? Не бойся….
А Крыска — прыг, и в палец вцепилась зубами, повисла. Девочка рукой машет, кричит на весь дом:
— А-ай!
А Крыска только сильней зубы сцепляет.
Назавтра мама с дочкой опять появляются в магазине.
— Мы поняли, — говорит мама, — нельзя было разлучать их! Не хотите обратно взять — давайте мы купим у вас крыса…
Младшая продавщица буркает в ответ:
— Нет Крыса. Крыс умер.
Девочка ахает:
— Как, почему!
Продавщица пожимает плечами:
— Утром пришли, а он лежит кверху лапками. Застыл уже, затвердел весь.
Проходит день, когда мама хочет как обычно почистить крысиный дом, но Крыска вцепляется в её руку с такой злобой, как никогда прежде. И только теперь мама видит голых, копошащихся по дну детёнышей. Они похожи на гусениц или на червячков с лапками.
— Ой! — мама выхватывает одного, он тычет ей между пальцев тупую безглазую мордочку.