Дом на окраине

Князькова Нина

Вдруг остановилась, понимая, что зачем-то сравниваю эту девушку и себя. Зачем? Корсаров меня лет на пятнадцать старше. Я для него сопливая девка, посмевшая притащиться с грудным ребенком и устроиться у него под боком. О том, что он сам уговорил меня остаться, я предпочла не вспоминать. Чего уж теперь-то? Вопрос не в этом, а в том, почему я принялась сравнивать себя с кем-то, основываясь на возможной точке зрения Геннадия? Зачем? Раздраженно помотала головой. Некогда мне о таком думать. Дочь скоро проснется, а мне нужно еще баню успеть

затопить.

Огонь весело занялся в печке. Открыла трубу, еще раз все проверила и пошла в дом. Нужно для Пульки мазь поискать. По-моему у меня что-то такое было с собой. Не совсем то, что нужно, но хотя бы снимет сильную боль и возможное воспаление.

Дарька еще спала. Мазь я действительно захватила с собой. Давно ее купила, потому что это самый верный способ помочь животному. А так как весь двор знал, где я работаю, то и домой ко мне приходили регулярно. Приходилось иметь постоянный запас медикаментов.

Пулька привычно сидела у крыльца. Я поежилась. Холодно сегодня, а она на снегу сидит. Будка же есть, там теплее. Хотя, подшерсток у нее хороший, густой. Значит с питанием и здоровьем у нее все в порядке. Кроме лапы, конечно.

— Пуль, дай лапу. — Протянула к ней руку.

Собака охотно дала конечность, с интересом на меня поглядывая. Я протерла нужную подушечку влажной тряпкой и просушила сухой. Нанесла толстый слой мази и забинтовала чистым бинтом.

— Пока не наступай. — Пригрозила. Пулька раздраженно фыркнула, но лапу берегла. — Иди в будку. — Отправила ее.

Она послушно поплелась в указанном направлении, держа забинтованную лапу на весу. Завтра повязку нужно будет сменить.

Так как дочь все еще спала, я решила приготовить обед. Заглянула в холодильник. Чего тут только не было. Решила, что суп сварю. Не думаю, что Геннадий часто балует себя этим блюдом, а ведь так и до язвы недалеко.

Я ходила с проснувшейся Дариной по кухне и помешивала томящуюся на плите жидкость, когда вернулся Корсаров. Он встал в дверном проеме и, прищурившись, принялся меня разглядывать. Мне тут же стало не по себе.

— Что? — Спросила нахмурившись.

— Скажите, Кира. Вы никогда не выполняете просьбы старшего поколения? — Внезапно спросил он.

Я немного стушевалась, но потом возмутилась.

— Вы не похожи на дедушку.

Он как-то странно скривился.

— Не похож. — Согласился. — Но что вам мешало просто отдохнуть, вместо того, чтобы переделать кучу дел, которые мог сделать я?

Я вздохнула и выключила плиту.

— Потому что могу. — Ответила просто.

— А отдыхать не можете? — Он многозначительно посмотрел на кастрюлю.

— Не могу, — созналась честно.

Геннадий задумался о чем-то своем. Я только плечами пожала и повернулась, чтобы уйти в комнату.

— Куда? — Раздался позади меня вопрос. Я возмущенно повернулась. — Я хотел сказать, что вам нужно поесть. Обед уже.

Я кивнула на Дарину.

— Дочь не спит. Уснет, потом поем. — И снова сделала шаг по направлению к комнате.

Вот только у мужчины были другие планы. Он в два шага оказался рядом со мной.

— Давайте ее сюда.

— Что? — Опешила я.

Корсаров тихо выругался, подошел к раковине, быстро вымыл руки и протянул их ко мне.

— Давайте Дарину сюда. Я ее подержу, пока вы обедаете.

Я даже рот открыла от такого предложения.

— Спасибо, конечно, но….

Кажется, я допекла мужика своей самостоятельностью, потому что он вновь оказался рядом со мной и просто отобрал у меня ребенка. Уложил на себя и принялся легко покачивать.

— Садитесь за стол, Кира. — Приказал строгим голосом.

Дарька притихла на его руках. Я скрипнула зубами и… подчинилась. Уже орудуя ложкой, костерила себя за мягкотелость. Ну что мне мешало настоять на своем? Что за неспособность сказать нет, когда на тебя давят?

Корсаров все это время находился в поле моего зрения, покачивая уснувшего ребенка. Он внимательно следил за мной, как будто женщина, потребляющая в пищу обычный суп, могла вызвать какой-то интерес. Чуть не подавилась от таких мыслей, но, кажется, Геннадию было наплевать на мое смущение и возмущение.

– Все. — Отодвинула от себя пустую тарелку и встала.

— А чай? — Поинтересовался он.

— После супа? — Удивилась.

Не дождавшись ответа, сполоснула тарелку и протянула руки к дочери. Мне показалось, что Геннадий не хотел отдавать ребенка, но заставил себя сделать усилие и вернуть Дарину мне. Мысленно отругала себя за излишнюю мнительность.

— Тоже пообедайте. — Порекомендовала перед тем, как скрыться в комнате.

Чего он мне все время указывает? Чего вообще от меня хочет? Положила спящую дочь в кроватку и огляделась. Вещи, изначально стоявшие в пакетах в углу, там и находились. Не мое, трогать не буду. Сегодня придется в машинку детские вещи забросить. Руками стирать можно было, но тогда я потрачу уйму воды и времени. И сил.

Раздраженно плюхнулась на кровать и почесала голову. Что он там вчера говорил про рамки? Вот сейчас и пойду устанавливать. Выгребла из кошелька все деньги (все равно завтра придут детские) и отправилась на кухню.

Корсаров как раз стоял у раковины и что-то мыл.

— Вот. — Протянула ему деньги.

Он даже не повернулся. Аккуратно выключил воду, протер поверхность и лишь после этого обратил на меня внимание.

— Что это? — Он на меня смотрел так, как будто никогда денег в руках не держал.

— Деньги. — Ответила. — Возьмите.

Он тут же по-детски спрятал руки за спину. Блин, Ленька уже двадцать раз бы схватил и в карман засунул.

— Зачем? — Подозрительно спросил он.

— Затем…, - я попыталась правильно сформулировать мысль. — Я вам должна. И за дом еще. И мебель. Тут мало, конечно, но я потом заработаю и….