Дом на окраине
Шрифт:
Рядом раздалось недовольное сопение.
— Дома коляска стоит. — Наконец, сознался он.
— Где? — Не поверила я.
Он вздохнул.
— В предбаннике. Утром из багажника выгрузил. — Он осторожно покосился на меня. — Она куплена вместе со всем остальным. Я больше ничего не покупал.
Я поджала губы, чтобы не сказать ничего лишнего. Старался ж человек. Чего его теперь обижать?
— Санки завтра сам бабе Нюре увезу. — Попытался он сгладить ситуацию.
Я кивнула. Пусть везет. Пусть уже что хочет, то и делает. Устала я с ним ругаться каждый день. И это за двое суток. Леньке полгода понадобилось, чтобы меня достать, а этот, как по живому каждое слово….
Корсаров нас довел до дома и отправился за машиной. Пока я раскрывала спящую дочь, пока раздевалась сама, он уже вошел в дом и переоделся. Я, не давая себе передохнуть, полезла в холодильник.
— Сегодня я готовлю. Моя очередь. — Внезапно он оттеснил меня от белой дверцы и посадил на табурет. Я открыла рот, чтобы возмутиться, но меня тут же принялись убеждать. — Ты готовила вчера, значит сегодня моя очередь. Тем более, сегодня ты устала больше меня.
Говорил он убедительно, вот только я точно знаю, что мужчине на кухне не место. Я готовить научилась лет в семь, лишь бы не питаться тем, что дед накашеварит. Так до того момента, пока не уехала учиться дальше это и было моей обязанностью. Ленька тоже не особо рвался к плите. Да даже свекровь неохотно готовила. А этот чего вытворяет? Сейчас попортит продукты, что-нибудь несъедобное сотворит, а я потом должна есть, улыбаться и хвалить?
— Геннадий, — начала я. — Я в состоянии приготовить ужин.
— Я тоже. — Доверительно сообщил он мне, бросая порезанные куски мяса в сковороду.
— Готовка — женское дело. — Зашла с другой стороны.
— Именно поэтому большая часть шеф-поваров — мужчины. — Парировал он, не отвлекаясь. — Подождите, через полчаса все будет готово. — Забросил к мясу лук. — Кстати, не подскажете, почему у моей собаки лапа забинтована?
— Потому что она у нее болит. — Нервно ответила я, готовясь к тому, что меня сейчас отчитают.
— Что болит, я знаю. А вот, почему она в бинтах, очень хотелось бы от вас услышать. — Оглянулся и вопросительно глянул на меня.
Я смутилась. Действительно, чего я к животному полезла без ведома хозяина? Управы на меня нет.
— Я заложила мазь, она снимет воспаление и боль. Сегодня еще одну взяла, более подходящую. И таблетками ее надо кормить. Их тоже купила. — Услышала скептическое хмыканье. Обиделась. Я неплохой ветеринар, между прочим. — Нас хорошо учили животных лечить. У меня красный диплом и хороший опыт.
— То есть вы — ветеринар? — Прищурился Корсаров.
Я только сейчас поняла, что он не знает, кем я работала. Ну и идиотка. Нашла, на что обижаться. Я ведь тоже не знаю, кем он работает. Знаю только, что у Догилевых.
— Да. Я — ветеринар.
Геннадий как-то облегченно выдохнул.
— Ну и, слава богу. Пульку вылечите. А то я хотел ее уже в город везти, а это все-таки стресс для собаки. — Пояснил он свою реакцию.
Я даже подумала, что ослышалась. Да что этот человек может понимать в собачьем стрессе? Я немного посверлила мужскую спину взглядом. Стоит тут снова в потертой футболке, через которую все видно. Там где у Лёньки были тоскливо выпирающие кости, у этого бугрились тугие мышцы. А ведь Корсаров значительно старше моего бывшего мужа и, уж тем более, меня самой.
Тряхнула головой, понимая, что мои мысли снова свернули куда-то не туда. Нет, нужно делами заняться, а не любоваться мужчиной, стоящим у плиты. Нашла купленную сегодня мазь и отправилась к Пульке, лапу лечить. Собака нехотя вышла из будки. Оно и понятно, на улице еще сильнее похолодало. В моем пальто так совсем брр. Ладно, я быстро.
Шишка на подушечке действительно стала меньше, но животное все равно заскулило, когда я пальпировала шип. Значит, больно. Ну, сейчас будет легче. Наложила мазь, забинтовала, загнала собаку в будку. Нечего ей тут мерзнуть.
— Эти таблетки нужно давать собаке раз в сутки. — Я протянула сегодняшнему повару перемотанные резинкой блистеры.
Корсаров, аккуратно прикрыв готовящееся блюдо крышкой, повернулся ко мне. Отобрал таблетки и внимательно их осмотрел. Убрал резинку и нашел то, что искал. Цену, написанную ручкой прямо на блестящей поверхности.
— Я отдам деньги. — Кивнул он.
— Нет. — Едва не шарахнулась в сторону.
— Кира, это моя собака. Более того, я тебе как специалисту должен за то, что ты ее лечишь. — Твёрдо заявил он.
Что? Опять?
— Ты с ума сошел? — Жалостливо спросила. — Таблетки не дорогие. А мне сегодня детские деньги должны были прийти. Завтра схожу, получу. — Попыталась образумить.
— Вот на ребенка их и потратишь. — Заупрямился он. — Да и какие там деньги? Уверен, что копейки.
Я насупилась.
— Я работала до родов. И зарплата у меня была нормальная. — Принялась оправдываться.
— Причем здесь это? — Его карие глаза совсем потемнели. — Я про то, что вряд ли любое пособие бывает большим. Я прилично зарабатываю. — Зачем-то добавил он.
Я недовольно поджала губы. Ну как так можно? Ведь чужие друг другу люди. Я осмотрелась. Ага. Завтра в доме тогда нужно прибраться. И вычистить все. Буду так с ним бороться, раз так себя ведет. И вообще, лучше весь быт на себя взять. Дорожки от снега чистить. Весной грядки посадить. И коляску эту купил зачем-то….
Пока я ненадолго ушла в себя, мужчина уже накрыл на стол и приглашающе кивнул. Я настороженно покосилась на тарелку, наполненную тушеными овощами с мясом. Корсаров с интересом следил за мной, отмечая странную реакцию.
— Может быть, попробуешь? — Приподнял он бровь, после того, как я просидела перед тарелкой пару минут.
Вздохнув, взялась за ложку. Мысленно перекрестившись, потянула еду в рот. Ничего так, вкусненько. Под пристальным взглядом Геннадия я принялась уминать то, что было в тарелке. Дарька проснется, свою еду попросит.
Мужчина хмыкнул и взялся за свою ложку.
— Никогда раньше не ела готовку других? — Спросил он, прожевав первую порцию.
Я покачала головой.
— Редко. И не могу сказать, что эти эксперименты были удачными. Тем более, не встречала мужчин, которые вкусно готовят.