Дом на семи ветрах
Шрифт:
Орен Квайл протянул мне свою маленькую, пухлую, розовую руку.
— Как поживаете, кузина Вера? Не сомневаюсь, что прекрасно.
— А это, — Зенит повернула меня к мужчине небольшого роста с прилизанными черными волосами и усами щеточкой, — ваш кузен Алистер Мэхью.
Чуть прихрамывая, Алистер Мэхью шагнул вперед, слегка при этом повернувшись, и я заметила на его спине небольшой горб. Его черные глаза, казалось, пронзали меня насквозь. Несмотря на кустистые брови, вид у Алистера был какой-то прилизанный, а мрачное выражение лица только усиливала вымученная
— Кузина Вера, мы с нетерпением ожидали вашего прибытия. — Голос у Алистера был глубоким, звучным и проникновенным. От его взгляда мне стало не по себе.
— А это, разумеется, ваш кузен Дуайн Бретч. — Положив руку на плечо красивого блондина, Зенит подталкивала меня все ближе, до тех пор пока мы едва не столкнулись друг с другом.
— Рад знакомству, — певучим голосом произнес Дуайн, глядя на меня так, будто пытался запомнить каждую черту моего лица. Лет двадцати пяти от роду, Дуайн был прекрасно одет, хотя не так строго, как Орен Квайл и Алистер Мэхью. Игриво улыбнувшись, он взял мою маленькую руку в свою большую, аристократической формы и долго не отпускал. — Мы должны получше узнать друг друга, кузина Вера. — Дуайн обернулся к остальным. — Я и не представлял себе, что она окажется такой красавицей.
Предупреждающе кашлянув, Зенит подвела меня к буфету. Все последовали за нами.
— Кузина Вера, не желаете ли чего-нибудь выпить? — предложил Алистер Мэхью.
— Нет, спасибо, я не пью.
— Пора и начать, кузина Вера. — Алистер подошел поближе. — Вы уже не ребенок. Коктейль перед обедом предписывается правилами хорошего тона.
Зенит ободряюще улыбнулась, а Орен Квайл сунул мне в руку бокал. Нерешительно повертев его в пальцах, я отхлебнула. Потом, стараясь не показывать виду, что мне не понравился горький вкус напитка, отпила второй и третий раз.
— Стоит только войти во вкус, — улыбнулся Дуайн Бретч, — как он покажется вам весьма приятным. Лично я не прочь повторить.
Я сделала еще один глоток, на этот раз гораздо больший, чем собиралась. Голова стала тяжелой, перед глазами все поплыло. Когда бокал опустел, все четверо одобрительно улыбнулись. Взяв из моих пальцев бокал, Зенит подвела меня к зловещему портрету.
— А это ваш покойный дядя Александер, — сказала Зенит, освобождая место Орену Квайлу, сунувшему мне в руку еще один бокал.
— Это дядя Алекс? — Я была просто шокирована тем, что такое свирепое выражение лица могло принадлежать моему дяде. Если в нем и было заметно семейное сходство с отцом, то очень отдаленное.
— Ничего старик, да? — пошутил Алистер. — Бывший лорд и хозяин Гнезда Ворона. Предлагаю тост за новую леди и хозяйку особняка, нашу кузину Веру!
Трое мужчин и Зенит подняли бокалы, чтобы чокнуться со мной, и подождали, пока я не выпью первой. Сделав это, я вновь обернулась к портрету. Он внушал мне ужас, просто мороз по коже пробирал.
Мы сели за стол, и Алистер позвонил в стоящий рядом с его тарелкой серебряный колокольчик. Через вращающуюся дверь из кухни появилась миссис Грегстон, оглядевшая присутствующих с трудно определяемым выражением на лице. Но, когда ее взгляд коснулся меня, он принял соболезнующее выражение, смысла которого я не понимала.
— Можете приступать, миссис Грегстон, — сказал Алистер и отпил воды из бокала.
Ужин был великолепным. Миссис Грегстон оказалась превосходной кухаркой. Все разговоры вертелись вокруг меня. Алкоголь развязал мне язык, и я выложила все о Брейсвелле, о своем детстве, о родителях и произошедшей с ними трагедии. Они поинтересовались моими взаимоотношениями с дядей Алексом и узнали, что я каждый год посылала ему рождественские поздравления и никогда не получала ответа.
К концу ужина меня потянуло ко сну. Зевнув, я извинилась и объяснила, что дорога была утомительной. Они сочувственно покивали, после чего мужчины встали. Дуайн помог мне подняться и предложил проводить меня до комнаты, но получил вежливый отказ.
Встав с кресла, я пошатнулась и хихикнув объяснила, что никогда раньше не пила и, по-видимому, это на меня действует алкоголь. Все весело рассмеялись, а Зенит, в свою очередь, предложила проводить меня, но я горячо заверила ее в том, что все в порядке.
Однако, очутившись за дверью, я обессиленно прислонилась к стене и сжала виски ладонями. Голова кружилась, перед глазами все расплывалось. С трудом оторвавшись от стены, я доковыляла до мраморного стола и оперлась на него руками. Что со мной творится?
Перебирая руками, мне удалось добраться до другого края стола, откуда было недалеко до лестницы, и вновь остановилась. Сердце билось учащенно. Едва дотащившись до перил, я поднялась на балюстраду и оглядела огромный холл. Перед глазами все плыло, люстра раскачивалась, но подвески не звенели. Видимо, все это мне только кажется, решила я. Ясно было, что смотреть вниз нельзя. Повернувшись, я с трудом добралась до арочного прохода. Теперь коридор освещался лишь электрическими лампами, свечи догорели.
Мрачные зловещие портреты неодобрительно смотрели на меня из полутьмы. Подняв взгляд на похожую на меня женщину, я хихикнула.
— Вижу, что вы не лишены чувства юмора, — раздался позади меня высокий мужской голос.
Резко повернувшись, я постаралась сфокусировать взгляд на невысоком, худом человеке, похожем скорее на подростка. У него были тонкие черты лица, рыжеватые светлые волосы, голубые глаза и большие усы, нелепо выглядевшие на столь маленьком лице. Мужчина был одет в черные брюки, белоснежную рубашку и темный жилет.
— Кто вы такой? — спросила я.
— Меня зовут Брендон Трэнт, мисс Блейк, — ответил он с еле заметным заиканием. — Я был камердинером вашего дяди.
— Вы не выглядите достаточно взрослым для камердинера, — сказала я.
— Я достаточно взрослый, — злобно посмотрев на меня, сказал Брендон Трэнт.
К этому времени я уже подошла к двери своей комнаты, но, взявшись за ручку, обнаружила, что никак не могу ее повернуть. Он направился ко мне, но в результате моих отчаянных усилий дверь все-таки открылась, и, ввалившись внутрь, я захлопнула ее перед самым его носом.