Дом последней надежды
Шрифт:
— Госпожа Иоко скажет так, она не станет мешать, если кому-то вздумается узнать ее… у той, что пришлась по сердцу.
Тьеринг крякнул.
— И чего госпожа пожелает взамен?
— Слова. Вы не станете никого обманывать. Неволить. Принуждать словом или любым иным способом…
…это определенно был странный вечер.
И странный разговор.
А кленовый лист, слетевший на мою раскрытую ладонь, напомнил мне сургучную печать, которой во дворе наместника скрепляли договора.
Глава 9
…на
— Вот, госпожа, это Норгрим… он славный парень, строит корабли. Боги наделили его редким даром — слышать дерево… и думаю, с вашим домом он тоже управится…
…они принесли короб с инструментами, и доски.
И огромную корзину, наполненную вяленым мясом, мешочки с белой рисовой крупой и хлеб.
Огромный каравай хлеба.
Привычного.
Круглого.
С темной корочкой, густо посыпанной тмином. Слегка приплюснутого с одной стороны и украшенного поперечною трещиной. От него исходил умопомрачительный аромат.
Для меня.
А Иоко запах казался кислым, да и… она удивлялась, что это вообще съедобно.
— По обычаю тьерингов, — Хельги отломил горбушку, которую протянул мне.
Ноздреватый.
Сладкий. И я оказывается, вечность не ела хлеба… нет, не вечность, всего-то пару недель.
— Благодарю, — Иоко поклонилась, ей вот хлеб совсем не понравился. Вязкий и кисловатый, и тяжелый, то ли дело лепешки из рисовой муки. Я доела хлеб, — полагаю, с моей стороны будет правильно пригласить вас отобедать…
Хельги ткнул паренька локтем в бок.
— Видишь, говорю, они тут другие… извините, госпожа Иоко, но мы тут устали… у вас слишком много всяких обычаев. Вы и сопли подтереть не можете, чтоб не обозвать это действо красивым словом… и к каждой сопле собственный платочек припасете…
…беззлобное ворчание.
Но вновь вспышка…
…рука.
…шелковый платок, который соскальзывает с запястья. Белый шелк с алой каймой. Ослабевшие пальцы пытаются ухватить его, но шелк капризен. Вздох.
Улыбка.
И растерянность в глазах Кэед, которое гаснет, как гаснет луна в рассветных водах озера Тугами…
…скоро парк откроют для посещений, ибо каждый, рожденный под красным солнцем Накугари, имеет право любоваться приходом осени. А еще на площади перед парком начнется ярмарка мастериц… и быть может, нам стоило бы принять в ней участие, вот только с чем…
— Не буду вам мешать, — я коснулась виска. Все же голова ныла, будто бы засела в ней стальная заноза. И значит, воспоминания важны,
…терпение.
Если память возвращается, то рано или поздно я узнаю все.
— И чего им надо? — Шину наблюдала за тьерингами из-за шелковой ширмы.
— Не ошибусь, если скажу, что тебя, — Кэед стояла здесь же, опираясь на резной столбик, и видно было, что даже стоять ей тяжело. — Во всяком случае рыжему. Второй, как полагаю, свободен?
— Именно…
— Кто он?
— Мастер по дереву, как я поняла…
— Плотник, — Кэед наморщила нос.
— А тебе сразу Наместника подавай…
— Отчего ж… плотник тоже неплохо…
— Мастер по дереву делает корабли, — сказала Араши, выглядывая из своей комнатенки. — Его берегут. Воином может стать любой, а вот услышать дерево — только тот, в ком дар имеется… слово хорошего мастера ценят больше, нежели слово воина.
И пояснила.
— Так отец рассказывал.
Кэед кивнула, одарив светловолосого тьеринга весьма многозначительным взглядом, правда, сосредоточенный на заборе, тот ничего не заметил.
— Что ж… это многое меняет…
— Ага, — Араши выглянула наружу и, потянув носом, сказала: — Он для тебя хорош… а вот ты для него?
— Не твоего ума дела, — Кэед медленно развернулась и, сделав крохотный шаг, застыла. Ее лицо исказила мучительная гримаса.
— Болят? — Шину протянула руку, на которую Кэед оперлась.
— Благодарю…
— От…
…к благодарности, пусть и произнесенной тоном ледяным, показно-равнодушным, Шину не привыкла. И смутилась. И оттопыренные уши ее, пожалуй, единственное, что во всем обличье могло показаться красивым, запылали.
— …тебе к нашей Мицу надобно, она в травах понимает… или к исиго…
— Исиго мне не поможет, — Кэед сказала это совсем иным тоном, обманчиво спокойным. И добавила. — Отец обращался, когда… когда стало понятно, что благородного жениха мне не дождаться… только исиго сказал, что кости уже выросли и теперь ничего не изменишь… мазь дал, чтобы не болела. И взял за это три золотых монеты. А если все-таки выправлять, хоть немного, то двести отдать надо…
Араши сказала слово, которого девица благородная и знать-то не должна бы.
— …та мазь и вправду помогала, но… она закончилась еще прошлою зимой. А отец решил, что три золотых монеты за крохотную склянку — это чересчур. Он подумывал отправить меня в монастырь. Так что, могу сказать, мне повезло, что в конце концов я оказалась здесь. Госпожа Иоко… я закончила работу над ширмой.
— Быстро, — Шину ступала медленно, чтобы Кэед успевала за ней.
— Все равно здесь больше нечем заняться, а работа меня всегда отвлекала.
…она и вправду была удивительной мастерицей.