Дом серебряной змеи
Шрифт:
— Мистер Лонгботтом, мне тоже интересен ответ на этот вопрос. И еще, хотя бы, за что вы его получили.
— Сэр, спасибо за беспокойство, но ничего страшного не произошло.
— Ничего страшного?! — против ожидания гневную отповедь начал Гарри. — Ничего страшного?! Это после той опухоли?! Невилл, ты вообще понимаешь, что при таком ударе может быть все, что угодно?! Вплоть до рецидива! И вся моя помощь, получится, пойдет коту под хвост!
— Гарри, я нормально себя чувствую. Только скулу тянет, но это не страшно. Не понимаю, право, чего ты так разнервничался?
— Невилл, сядь, пожалуйста, рядом. Мне еще сложно так долго стоять.
— Мистер Поттер, что вы хотите сделать?
— Проверить, все ли с ним в порядке, сэр. Подстрахуете магически?
— Хорошо. Можем сравнить результаты диагностических чар и вашего осмотра.
— А давайте, — и Гарри отвернулся для чистоты эксперимента.
Северус же наложил пару специальных для таких повреждений диагностических заклинаний и с удивлением разглядывал полученный результат. Но кроме сильных повреждений мягких тканей и гематомы, ничего не видел.
— Мистер Поттер, ваша очередь, — взмах палочки развеял все нити заклинания.
Гарри повернулся, спокойно осмотрел слегка испуганного друга и просто положил одну руку ему на синяк, а вторую на затылок.
— Повреждение мягких тканей, гематома, отек мягких тканей, угроза осложнения в виде отека глаза. Кто ж тебя так любя-то приласкал?
— Кулак маленький. Видимо, девушка.
Мальчик только сильнее сжался от таких вопросов, отворачиваясь ото всех, чтобы не было заметно повреждение.
— Невилл!
— Мистер Лонгботтом!
— Что вы хотите от меня услышать? Что я вот такой никчемный волшебник, что даже отпор не могу дать? Зачем вам все это? Просто интересно? Или хотите добить меня?
— Мистер Лонгботтом! Прекратите истерику! — Северус резко развернулся и вышел за ширму.
— Невилл, вот зачем ты так? Я тебя хоть раз пытался унизить? Или профессор? Ладно, я, но его-то ты зачем так оскорбил?
— Я не хотел. Просто… это все так унизительно…
— Мистер Лонгботтом, сядьте на кровать!
— Сэр, профессор, простите, пожалуйста. Я не хотел вас оскорбить.
— Извинения принимаются, но в следующий раз давайте без таких истерик. Здесь над вами никто не издевается, а всего лишь хотят помочь.
— Я понимаю, сэр.
Северус только хмыкнул, поставил на тумбочку несколько фиалов с зельем и баночку с мазью и начал осторожно влажным полотенцем очищать повреждение.
— Что это за коричневая гадость на вашем лице?
— Магловский тональный крем, сэр. Старшекурсницы поделились.
— Лучше бы они поделились мазью от гематом. Запомните на будущее, после травм, если у вас нет возможности сразу принять нужные лекарства, надо к поврежденному участку приложить холод, — закончив с очисткой, он начал осторожно втирать мазь. — Вот и все. Теперь выпейте эти три зелья, и через десять минут от вашего украшения не останется и следа.
— Спасибо, сэр.
— Да, собственно, не за что. Может, все-таки ответите, кто вас так разукрасил? Сдается мне, что ваше состояние напрямую связано с тем, что вы не успели повторить материал?
— Гермиона, сэр.
— Что?
— За что? — раздалось одновременно два вскрика.
— Я решил переписать ваши пометки из эссе на отдельный пергамент, чтобы не потерять, и чтобы они ни у кого не вызвали вопросов. Не успел только по чарам, когда Гермиона пристала ко мне с вопросом: что я делаю. Увидев эссе, она выхватила его, прочитала, а потом начала черкать прямо по вашим записям, почему-то не обращая внимания на них.
— Я забыл вас предупредить, что эти пометки будут видны только вам: обычная практика, когда я проверяю задания у других факультетов по не своему предмету.
— Спасибо, сэр! В общем, Гермиона в конце концов прекратила черкать мой пергамент, и схватила эссе по трансфигурации. Но там она ничего не писала, просто прочитала несколько раз, покачала головой и порвала со словами: «Это никуда не годится! Ты совершенно не учитываешь положение Кристофера Роуда о влиянии температуры соседних предметов при трансфигурации больших неживых предметов в маленькие». Вот объясните, к чему оно в эссе на тему: «Влияние магической силы, добавленной в заклинание, на превращение неживых предметов первого порядка»? Вот я и порвал ее эссе по зельям. А она, не задумываясь, стукнула кулаком по лицу.
— Невилл, я тобой горжусь! — пораженно выдохнул Гарри: пойти на такое откровенное бунтарство! Это надо было быть смелым. У Гермионы были слишком сильные замашки доминанта. Да и носорога в гоне тоже.
— То есть не только вы не повторили материал, но еще и мисс Грейнджер осталась без эссе?
— Теоретически, да. Но мне интересно… перед зельями у нас История магии. Гермиона будет к зельям готовиться или же лекцию писать.
— Посмотрим в конце дня. Мне тоже любопытно узнать. Вы, я так понимаю, будете повторять материал?
— Да, сэр.
— Хорошо. Так, мистер Поттер, это вам книга. Приду после обеда, устрою опрос вам по параграфам с тридцать четвертого по сороковой. Мистер Лонгботтом, мазь уже впиталась, так что идите умывайтесь: завтрак вас ждет в Большом зале. А в следующий раз постарайтесь уйти с траектории ее удара, поскольку давать сдачи девочкам нельзя. А вот подножку поставить — можно. Или еще что, вы волшебник, а не магл. Ваше письмо я забрал.
— Спасибо, профессор, сэр.
***
— Гарри, вставай, а то совсем от режима отвык в Больничном крыле! — тормошил своего друга Тео, пока Драко пытался привести себя любимого в состояние «начищенного нимба».