Дом скитальцев (сборник)
Шрифт:
Они шли. Быстро. Во всю ширину просеки.
Завыла обезьяна высоко над головой. Воплем загремел весь город.
Колька дал еще очередь и каждый раз видел, как отшатывается чудовищная безглазая голова, а они шли. Как во сне. Оставалось три патрона, но уже не было сил наводить пистолет. Колька застонал. Это было вне реальности, и он пытался проснуться. Шаги приближались с тяжелым шлепаньем. Как спасенье и счастье он увидел, что между чудовищами проскочила тонкая человеческая фигура и вскинула руки.
— Безумец, — проговорил человек. Чудовища стояли за его спиной.
— Зачем ты привел их? — сухими губами прошелестел Колька.
— По воле Нараны.
— Зачем?
— Чтобы вы ушли к железному дому.
Перехватило горло. Он просипел «ле–е…» — первый слог слова «зачем», но за него спросила Дхарма:
— Зачем привел ты нардиков? Пришельцы спешат уйти, они сами спешат.
— Возможно и так, о Врач… Однако Равновесие прекрасно, а железо несъедобно — ты слышала, как пугал он посланцев Великой?
— Как и вы тщились испугать его — глупцы!
Колька молчал.
— Я спрашиваю Пришельцев: согласны ли вы уйти?
— Согласны, — выдавил Колька.
— Слово сказано. До рассвета вы опуститесь у железного дома.
— Хорошо. Но пусть Врач будет с нами. Наш друг все еще болен.
— Ваше желание справедливо, — ответил человек. — Врач полетит вместе с вами, если захочет.
Колька был еще сжат, заморожен ужасом, который вызывали в нем чудовища. Он обходил их взглядом, как мог. Знал, что это из–за Дхармы он не бросает пистолет и не кидается на землю, закрыв руками голову. Хорошо, что Володька не выскочил на выстрелы.
— Поспеши, — сказал человек. — Птицы ждут.
— Пусть уйдут эти.
Человек пропел на языке Памяти: «Возвращайтесь к Наране». Чудовища качнулись, растворились в лунной тени; мерно, глухо вздрагивала земля. Человек улыбался, как ни в чем не бывало. Когда он повернулся к свету, Колька узнал его — один из тех, кто сопровождал старого Хранителя Памяти. Жук на его груди казался черным.
— Поспеши. Птицы Рокх уже накормлены.
Они вошли в лечилище.
Розовый, очень живой Рафаил сидел на боковой скамье и громко смеялся.
— Свисток, дружище! Где бегал, что видал? И ты голый!
Он был слишком шумлив и весел. Колька покосился на Дхарму — она медленно прикрыла глаза — все хорошо.
— Все хорошо, Рафа. Отбываем. Выдворяют нас, как персону нон грата.
— Пинком в задницу, — сказал Рафаил. — Двери отворяют, бандитов выдворяют… У–ах–ха–ха!! — Он заржал с тупой жеребячьей радостью, рассыпая бахуш из кулечка: — У–ах–хаха–ха!!
— Что это?! — вскрикнул Колька. — Он болен!
Володя с мучительной гримасой помотал головой.
— А ты, болван, зачем пришел? — Рафаил обращался к посланцу Нараны. — Голый, черномазый! и девка голая!
Колька вдруг понял, что сидит на скамье, а девушка обнимает его и гладит по щеке. И быстрым, острым шепотом утешает:
— Он здоров, Адвеста, он здоров… Успокойся, успокойся…
— Обнимаются, — удивленно заметил Рафаил.
— Здоров… Я закрыла, его лоб, Адвеста. Володия понял. Я закрыла память во лбу… К утру она откроется.
— Обнимаются… — бормотал Рафаил.
Человек, стоявший у входа, сделал нетерпеливый жест.
— Память во лбу? Володь, объясни, — изнеможенно попросил Колька.
С той же мучительной гримасой Володя стал объяснять, что Дхарма сделала Рафаилу нехирургическую лоботомию, то есть отключила каким–то образом лобные доли мозга. Без этой процедуры Рафаил не мог бы ходить от боли, а сейчас он чувствует боль, но не сознает, что чувствует…
— Так, — вздохнул Колька. — Дхарма… Уверена ли ты, что к утру намять во лбу откроется?
Она погладила его по щеке. Он был так выжат, что не отстранялся — гладит нежной ладошкой, хорошо… Рафаил от возбуждения перешел к тупой флегме. Жевал сушеных термитов, икал. Бледный Володя сунулся в блокнот.
— Поспешите, — сказал человек с черным жуком. Врач Дхарма, ты с ними?
Руки разжались. Девушка поднялась с кален и сурово спросила:
— Кузнец, почему ты распоряжаешься в лечилище?
— Я — Хранитель Памяти, — ровным голосом возразил человек. — По воспитанию я действительно Кузнец, но здесь представляю Нарану. Ты полетишь с больным пришельцем?
— Я — Врач, — сказала девушка.
— Ты полетишь вместо меня и передашь по пиши, когда все кончится.
— Хорошо. Колия, больного надо вести под плечи, я понесу лекарства. Иди, Кузнец…
Все. Больше она не смотрела на него. Утром они расстанутся. Колька поднял себя с беспощадным усилием воли — в этой драке не было гонга на перерыв, и секундант бросил его в последнюю минуту. Он подсунул плечо под Рафкину вялую руку, пробормотал: «Взяли…», и они поплелись к выходу. Волоча ноги, Рафаил хныкал: «Не хочу, не хочу, не хочу!» Человек с черным жуком повел их в черную молчаливую ночь, закрытую сверху куполом лунного света.
Глава 3
Получасом раньше Ахука попрощался со старым Хранителем Памяти на перекрестке трех дорог. Потеребил бороду пятерней, собрал животных на поводки, приласкал Тана, успокоил собак. Он не собирался задерживаться до утра в поселении и идти к Наране, как просил старик, и в то же время не знал, куда себя девать. На Границу он решил не возвращаться по крайней мере еще несколько дней. У него есть дела поважнее, чем возня с пожирателями крыс. Отряд будет выжимать их из Равновесия. Он прикинул, что обезьянолюди прорвались вчера утром. Их отогнали сегодня к ночи.