Дом скитальцев (сборник)
Шрифт:
В зрачке что–то вертелось, мигало… Вертолетный винт, вот оно что! В люке корабля покачивался телевизионный экран странного красно–коричневого цвета. На нем очень отчетливо виднелся маленький вертолетик — красная звезда казалась черной, — и между головами Десантников я видел на экране, как открылась дверь кабины, на землю спрыгнул человек. Телевизор мигнул и показал этого человека крупным планом. Он был в военной фуражке.
— Полковник Ганин, из округа. Не иначе, парламентер, — определил седой. — Дай звук.
От корабля послышалось шипение. В этот момент полковник схватился за сердце и пробормотал:
— Здесь красивая местность.
Парламентер? Военный посол, похоже?.. Только он уже не был парламентером — в него подсадили Мыслящего. Он улыбнулся и спросил:
— Ты Линия шесть?
Другой голос сказал:
— Я Линия шесть. Докладывай, с чем послан. Два разряда нас слушают.
Глядя на кого–то невидимого за рамкой экрана, полковник сказал:
— Послан с ультиматумом. С момента приземления вертолета нам дается шестьдесят минут на эвакуацию. Гарантируется безопасность летательных средств в пределах запрошенного нами взлетного коридора.
— После срока ультиматума?
— Ядерная атака.
— Это не блеф?
— Не могу знать. Скорее всего, нет. Настроение подавленное. Вокруг района разворачивается авиадесантная дивизия. Придана часть радиационной защиты.
— Откуда они имеют информацию?
— Получили радиограмму с телескопа.
Седой сказал Киселеву:
— Вот тебе твой Портнов…
Голос за экраном спрашивал:
— О времени сигнала они имеют информацию?
Не могу знать. С содержанием радиограммы не ознакомлен.
— Твое личное мнение о плане действий?
— Потребовать девяносто минут на эвакуацию. Навести корабли на Москву, Вашингтон, Нью–Йорк, Лондон, Париж, на все ядерные штабы. Десантный корабль увести демонстративно, сообщив им координаты взлетного коридора. Оставить резидентов, конечно. Все.
— Мы успеем дать наводку за пятьдесят пять минут.
— Они согласятся на девяносто. Совет? Брякающий, неживой голос прокричал:
— Трем разрядам совет! К Расчетчику!
Я видел, как у седого и гитариста опустились плечи, экран потемнел, у меня сильно, больно колотилось сердце и онемело лицо. Потом седой сказал:
— Так, правильное решение! — И экран опять осветился.
Сорвалось
Я придвинулся ближе. Федор и седой стояли немного поодаль друг от друга, пригнувшись, чтобы лучше видеть экран. На меня они совсем не обращали внимания. Словно меня здесь и не было. И я осмелел и встал между ними — чуть наклонившись, как и они. Настоящего смысла их небрежности я не понимал, конечно. Почему они вели при мне секретные разговоры? Честно говоря, я думал — убьют, чтобы не разболтал их секреты. И не боялся. Слишком устал. Тусклая зеленая поверхность корабля, коричневые фигурки на экране дрожали и расплывались, но я смотрел. Экран показывал часть выгона, на котором опустился вертолет. Винты машины лениво вращались, из открытой дверцы кто–то выглядывал, а вокруг полковника Ганина собралась целая толпа.
— Ну, ну! Аккуратненько! — сказал седой.
Они там что–то делали с полковником. Я подумал — окончательно гипнотизируют, и сейчас же увидел, что вовсе не гипнотизируют, а передают ему такие же прямоугольные ящички, какой я видел здесь, у бывшего Сурена Давидовича. Все остальное изображение было коричневым, а ящички светились зеленым. Полковник положил их в нагрудные карманы мундира. Майор, который встречал Ганина, спросил:
— Хватит тебе двух «посредников»? Возьми третий.
— Не в руках же его нести! — возразил Ганин.
— Наблюдают усердно, — сказал второй. — Заподозрили? — Он говорил о людях в вертолете. Из открытой дверцы выглядывали уже двое.
— Представления не имею, — сказал Ганин.
— Действуй «посредником» прямо из кармана. Нити выведи!..
Ганин сказал:
— Слушаю, Линия шесть! — откозырял и строевым шагом двинулся к вертолету, к лесенке, спущенной с борта на землю.
А в вертолете произошло свое движение. Один наблюдатель стал смотреть вверх, а второй скрылся, и вместо него появился новый — без кителя и с пистолетом в руке.
Федор выругался. Седой тоже. Человек с пистолетом высунулся из дверцы и крикнул:
— Полковник Ганин! На месте!
Полковник остановился.
— Прошу доложить их ответ, товарищ полковник.
— Требуют девяносто минут на эвакуацию, — нетерпеливо сказал Ганин. — В чем дело, капитан?
— Вам приказано оставаться здесь. Проследить за эвакуацией, — торопливо проговорил капитан и дверцу захлопнул.
Взвыли винты. С полковника Ганина сдуло фуражку, вертолет прыгнул вверх, и сейчас же экран погас. Федор злобно сплюнул. И они с Линией уставились друг на друга. Потом одинаковым жестом выплюнули «микрофоны» в ладони. Я отошел — на всякий случай.
— Что скажете? — выдохнул седой.
— Один–ноль в их пользу, — сказал гитарист. — Слушай, Линия, так же не бывает! Не бывает! Предположим, Портнов сообщил насчет пересадок Мыслящих. Еще о чем–то…
— И о засылке резидента с «посредниками», а?
— Вот и я про то же! Откуда им было знать? Ты гляди, все как по нотам — городишко обкладывают, бомбардировку готовят и этого, — гитарист ткнул пальцем в экран, — этого послали подальше.
— Думаешь, где–то капает? — спросил седой.
— Думаешь… Э… Замкнутые?
— Да! Ты обязан доложить Расчетчику, Линия восемнадцать…
— Ба–алван! — лениво протянул седой. — В Расчетчике сейчас шесть Линий — они дурей тебя, думаешь? Уйдем в маршрут — закатим общую проверку всех Десантников. Сейчас все равно проверку не устроишь, идет операция… Сейчас задача — дать наводку.
Я жадно слушал. Вот оно что! Они хотели заслать Ганина как постоянного шпиона, резидента… И еще — с «посредниками». Чтобы он превратил в пришельцев и других людей. «Сорвалось, сорвалось!» — думал я злорадно. И больше не ощущал себя одиноким, брошенным, нет! Наверно, эти мысли что–то изменили в моем лице. Седой показал на меня: