Дом Трех ключей

Кручко Алена

— А вот и вы, — зубасто улыбнулся Пат, поднявшись из-за стола нам навстречу. — Наконец-то.

В точности такой, каким его запомнила, ничуть не изменился за двадцать лет. Кажется, он упоминал, что цверги живут долго, только мне тогда было не до того, я только о Томэ могла думать и о его письме.

Только собралась поздороваться, как в портальном круге возник Хольм, а с ним — мужчина, показавшийся мне смутно знакомым. Средних лет, худощавый и сутуловатый, с густыми и непослушными темными волосами, которые, впрочем, уже начали уступать место скучным солидным залысинам. Где же я его видела? Не в нашем районе точно:

слишком хорошо одет. Классический летний костюм из дорогого чароемкого льна, идеально чистые светлые туфли — красавчик одного поля с Лиганом. А золотые запонки и булавка для галстука аж искрят магией. Да, Мелина, золото — это тебе не пивные пробки, на такой основе делаются высшие артефакты.

— Рад видеть тебя, Томэ Кэррох, — прервал мои мысли Хольм. — А это и есть твоя будущая жена?

Томэ крепко сжал мои пальцы. Его ответ прозвучал неожиданно резко:

— Вы не предупреждали о третьей стороне. Я точно знаю, что моя невеста не ожидала и не хотела встретить здесь господина Тарса. При вcем уважении, — он слегка склонил голову, обозначая приветствие.

Тарс?

Я впилась взглядом в мужчину. Ну конечно! Кафедра артефакторики, на которую я как-то заглянула и была выставлена вон с советом прийти после второго курса, если успеваемость не подведет. Значит, это тот самый Дигрой Тарс, декан амулетчиков и артефакторов?

— И чем же, позвольте спросить, я не угодил юной госпоже? — безукоризненно вежливо поинтересовался он. Под внимательным, изучающим взглядом я вспыхнула. Хольм с Патом молчали, им, похоже, было интересно, во что выльется наша бурная встреча. Ну что ж, я им это припомню. Словно взорвалось что-то в голове, минутное смятение перешло в обжигающую злость. Не выпуская руку Томэ, я шагнула вперед. Процедила:

— Позволю, господин Тарс. Вашей фамилией.

— Это не ново, — его взгляд поскучнел, в нем промелькнуло что-то гадливое: то ли брезгливость, то ли презрение. А во мне злость перерастала в ненависть. — Тоже думаете, что блага даются за фамилию, без труда, просто так? Вас извиняет разве что крайняя молодость, но все же советую поумнеть, пока не поздно. Зависть к более одаренным — непродуктивное чувство, особенно в вашем возрасте. Развивайте то, что дано вам.

— З-савис-сть? — Ой. Кажется, ещё немного, и я рискую освоить превращение в змею, как мама. Лучше не надо. Так, Мелина, срочно успокойся! — Томэ, придержи меня, пожалуйста, если я начну его убивать. Вряд ли почтенный Хольм oценит труп в своем кабинете, тем более что господин Тарс мог не успеть заверить завещание. И знаешь что? — Я обращалась к Томэ, но смотрела в глаза новоявленному родичу, господину Дигрою Тарсу. — Я помню, ты советовал к нему присмотреться, но я уже увидела и услышала все, что мне надо. К бесам вонючим таких родственничков. Я не была им нужна, так вот, они мне тоже не нужны. Почтенный Хольм, — я обернулась к цвергу, — если вы так оригинально решили нас познакомить, я просто снимаю перед вами шляпу. Знакомство определенно удалось. Заклятие истины, да? Ой, здравствуйте. Простите, я непозволительно отвлеклась. ада вас видеть, и вас тоже, Пат.

— Родственники? — напряженно переспросил Тарс. — Поясните!

Я отвечать не стала и по — прежнему смотрела на Хольма. Тот коротко рассмеялся:

— Да, юная госпожа, заклятие истины, и чары конфиденциальности, кoнечно е. Все тайны, которые

здесь вскроются, останутся достоянием присутствующих.

— Но при этом мы не сможем не только соврать о чем-то, но и умолчать, — уточнил Томэ.

— Мoлчание — разнoвидность лжи, — обронил почтенный Хольм.

— Согласен, — решительно кивнул Томэ. — Но тогда для начала снимите с нас обоих клятвы молчания, которые вы с нас взяли.

— Мы? — непонимающе переспросил Пат.

— Лично вы, почтенный Хольм, — с едва заметной усмешкой уточнил Томэ.

— Интересно, очень интересно, — старший цверг прошелся по кабинету. — Я не помню, чтобы брал какие-либо клятвы с тебя, юный Кэррох, и уверен, что никогда прежде не встречался с твоей невестой. Которую ты, замечу, до сих пор нам не представил. Но она знает меня и моего правнука, соврать здесь и сейчас невoзможно, значит…

Он оборвал сам себя, глубоко посаженные глаза вспыхнули.

— Я заинтригован. Как твoе имя, девочка? Под каким именем ты клялась?

Я оглянулась на Томэ, тот ободряюще кивнул, и я ответила.

— Я давала вам клятву как Мелина Трой, по отцу — Тарс.

Хольм окинул меня внимательным, не то что оценивающим, а даже каким-то плотоядным взглядом. Проговорил:

— Освобождаю Томэ Кэрроха и Мелину Тарс, также известную как Мелина Трой, от данных мне клятв.

т цверга ударила волна магии, шею обожгло, как будто вспыхнула и осыпалась пеплом стягивавшая горло удавка, которую до этого момента и не замечала. Я вздохнула полной грудью: без клятвы явно было лучше. Вот только…

— И какой смысл брать клятвы, чтобы потом снять? Или снова придется?

— Да нет же, — перебил Томэ, — все проще. Клятвы нужны были для гарантии, что никому не протреплемся, пoка сюда не попадем, а теперь чары конфиденциальности все сделают. Смотри, Мэл, чтo здесь сейчас расскажешь, никому и нигде больше пoвторить не сможешь. Ни рассказать, ни написать, ничего.

— Верно, — энергично кивнул Пат. А Хольм спросил, наконец-то опустившись в свое кресло:

— И что за клятвы, о которых я не помню?

— Нет, подождите! — вскинулся Тарс. — Давайте все-таки разберемся, что за неучтенная родственница свалилась мне на голову.

— Я свалилась? — возмутилась я. — Это вы мне на голову свалились, вот только что. А я вас всю жизнь не знала и знать не хочу!

«Хотя придется, — подумала с отвращением, — не бросать же университет, даже не начав нормально учиться».

— Послушай, девочка…

Не знаю, что меня дернуло, наверное, ощутимое пренебрежение в этом «девочка», но договорить новообретенному родственничку я не дала. Мягко шагнула к нему и, размахнувшись, влепила пощечину. И, прежде чем он раскрыл снова рот, наконец вывалила все, что ему стоило обо мне знать.

том, как тридцать семь лет жила в трущобах, знать ничего не зная ни о каих родственниках. О том, как хоронила маму, как меня вышибли из университета и никто не почесался узнать, в чем проблема. О том, как крутой артефактор Дигрой Тарс даже не выслушал загляувшую на его кафедру первокурcницу, о пивных пробках, жестяных банках и мечте хоть раз поработать с настоящими волшебными материалами.

— А теперь, — закончила, сжимая кулаки и чуть не плача, — у меня все это будет без вас, и пропадите вы прoпадом с вашим снобством. И не смейте называть меня «девочкой» и «тыкать»!