Дом у кладбища
Шрифт:
— Миссис Наттер здесь, сэр, — бесстрастно заявил незнакомец. Он только что выбрался из кареты, остановившейся у дверей, и теперь простер руку к Мэри Мэтчуелл, которой помог выйти. — Вот этомиссис Наттер, вдова покойного Чарлза Наттера из Мельниц, в Нокмаруне, Чейплизодского прихода.
— К вашим услугам, сэр, — произнесла Мэри Мэтчуелл, смиренно приседая и готовясь проплыть мимо доктора к двери.
— Не так поспешно, мадам, прошу вас, — строго и быстро, несмотря на изумление, вмешался Тул. — А ну-ка в дом, Могги, и закрой на засов кухонную
Подтолкнув служанку внутрь, Тул громко захлопнул за нею дверь. Он успел как раз вовремя, и Мэри Мэтчуелл, раздосадованная и бледная, осталась стоять напротив доктора; в глазах ее горела адская злоба.
— Кто вы такой и почему осмелились захлопнуть у меня перед носом дверь моего собственного дома? — спросила ведьма.
— Мое имя — Тул, мадам, — с высокомерным взглядом и поклоном отвечал маленький доктор, — и я имею честь оказывать хозяевам этого дома профессиональные услуги.
— А! Деревенский адвокат, — воскликнула предсказательница, забыв, очевидно, вопросить карты или планеты. — Что ж, сэр, вам лучше посторониться, потому что я вдова Наттер и это мой дом, и, чтоб мне провалиться, так или иначе я туда войду.
— Вы поступите благоразумно, мадам, если воздержитесь от вторжения в частное жилище, тем более от проникновения со взломом, а дверным молотком можете колотить сколько угодно — никто вам не отопрет, — парировал Тул. — А относительно вашего утверждения, что вы являетесь вдовой Наттер, мэм, то есть вдовой покойного несчастного Чарлза Наттера, которого недавно нашли утонувшим, то хотел бы я знать, как вы этодокажете.
— С вашего позволения, мадам, постойте, — вмешался мертвенно-бледный широколицый спутник Мэри Мэтчуелл. — Мы находимся здесь, сэр, чтобы заявить претензии на это имение со всем, что к нему относится, равно и на денежные суммы, домашнюю обстановку и другое движимое имущество, принадлежавшее покойному Чарлзу Наттеру, а поскольку в доступе нам отказано, то мы собираемся, как того требует судебная процедура, вручить надлежащее уведомление — в вашем присутствии, поскольку вы являетесь, согласно вашему утверждению, адвокатом Сары Харти, именующей себя Наттер…
— Я этого не утверждал, — прервал его Тул и слегка вскинул подбородок.
На широким лице незнакомца появилась хитрая усмешка.
— Что ж, по этому поводу у нас имеются некоторые соображения, сэр. Но, если разрешите, мы постучим в парадную дверь.
— Вот что я вам скажу, сэр, — начал Тул. Он не склонен был полагаться на мудрость женского гарнизона и опасался, что при первом же внушительном стуке служанки распахнут дверь и отвратительная парочка оккупирует жилище бедной миссис Наттер. — Вручайте уведомление — я не возражаю. Вот в окно выглядывает служанка… только не шумите, миссис Наттер страдает расстройством здоровья и ипохондрией и не выносит шума, но вручить уведомление я вам позволяю, поскольку ваши претензии нам смешны. Послушай, Могги, приоткрой чуть-чуть окно и возьми бумагу, которую тебе даст джентльмен. Ну давайте,сэр… на конце трости, будьте любезны… очень хорошо.
— Годится, бумаги у нее. Благодарю вас, мисс, — с ухмылкой произнес законник. — Теперь, мэм, нам лучше всего отправиться в суд по привилегиям.
Мэри Мэтчуелл одарила одной из своих бледных злобных улыбок стоявшую
— Не важно, — пробормотала себе под нос Мэри Мэтчуелл; она живо вскочила в экипаж и, поправляя свое черное одеяние, вновь уставилась с безобразной улыбкой на окно Мельниц.
— В суд по привилегиям, — приказал адвокат кучеру.
— В этом доме я сегодня же заночую, — исступленно пробормотала Мэри Мэтчуелл, оглядываясь с той же особенной улыбкой, пока экипаж уносился прочь. Потом она откинулась назад; с бледных уст ее не сходила высокомерная усмешка, через глубоко запавшие глаза на изможденном лице устало и угрюмо глядела не ведающая покоя душа.
Когда Тул удостоверился, что экипаж благополучно укатил, то он — можете не сомневаться — без промедления вернулся в дом и впился глазами в бумаги, которые удивили его несказанно.
Глава LXXIV
ДОКТОР ТУЛ, ОБУВ САПОГИ, ПОСЕЩАЕТ МИСТЕРА ГЭМБЛА И ЗАСТАЕТ У НЕГО В КАБИНЕТЕ ВЕСЬМА УРОДЛИВОГО НА ВИД КЛИЕНТА, А В ПУСТОЙ КОМНАТЕ МЕЛЬКАЕТ КАКАЯ-ТО ТЕНЬ
— Да тут какой-то адский заговор! — пробормотал Тул. — Вот только как его распутать. Вдова!.. Ого!.. Посмотрим-посмотрим; ну и женщина, никогда таких не видел. Миссис Наттер, как же! — При этой мысли доктор не сумел удержаться от смешка. — Бедный Чарлз! Ну и потеха… хотя, клянусь жизнью, не по вкусу мне это. Может оказаться, что все так и есть… ни разу не встречал второй такой прохиндейской на вид парочки… черт бы ее побрал!.. Разве что на скамье подсудимых. Не удивлюсь, если это разбойники. Вдовачертовски смахивает на мужчину в юбках… да!.. Дьявольски смахивает. Отправлю-ка я сегодня сюда ночевать Морана и Брайена. Но, проклятье! Тогда их не пошлешь стеречь дом днем. Эй! Могги, брось мне одну из этих бумаг, пока я тут думаю.
Доктор читал и изнывал от любопытства, потому что почти ничего не понял.
— Ладно, сохрани эти бумаги, Могги, — сказал он. — Гм… очень похоже, тут придется все же иметь дело с судом; думаю, так оно и есть. Нет… это не взломщики, это разбойнички иного рода… худшего — готов поклясться… Послушай, — вновь заговорил доктор, когда ему пришла неожиданная мысль, — брось мне снова обе эти бумаги… вот хорошая девочка. Нужно их кому-нибудь показать. Сегодня я увижусь с адвокатом бедного хозяина — ты не против? — и мы вместе подумаем… и, верно… вдова,тоже мне!
Торжественно наказав Могги держать дверь и окна закрытыми, доктор кивнул ей и помахал рукой; он пробормотал что-то себе под нос — возможно, ругательство, — потом застегнул карман, в котором лежали документы, все время напрягая воображение в поисках ключа к разгадке, и важно зашагал в деревню; там его ожидал оседланный пони, которого Джимми прогуливал взад-вперед у докторских дверей.
В то утро Тул готовился к печальной миссии. Врач призван продлевать жизнь, но в то же время он вынужден общаться со смертью и видеть иной раз, как странно она преображает знакомые лица. Поэтому Тул пришпорил пони и пустился в путь довольно хладнокровно, хотя и печалился не меньше всех других; ему предстояло выступить экспертом при расследовании смерти бедного Чарлза Наттера.