Дом у кладбища
Шрифт:
— Каретау дверей? — крикнул Гэмбл клеркам в соседнюю комнату и принялся запирать дверь своей приемной; выслушав утвердительный ответ, он не стал заходить в комнату клерков, а вывел своих спутников через заднюю дверь и вниз по лестнице.
— В суд, — бросил адвокат кучеру, и Тул больше ничего не узнал в тот день о делах, связанных с М. М. Он взобрался на своего пони и рысью припустил к Рингзэнду.
Я полагаю, когда достойный юрист повернул ключ в замке и уронил его затем в карман панталон, он считал, что содержимому его кабинета
День выдался пасмурный, а окна кабинета мистера Гэмбла так густо заросли паутиной, пылью и грязью, что и при солнечной погоде в комнате бывало сумрачно, как в монашеской келье. Нынче же человек жизнерадостный непременно бы спросил пару свечей, чтобы разогнать тени и не впасть в уныние.
Не прошло и десяти минут после ухода мистера Гэмбла, как дверь, в которой он недавно, судя по всему, увидел нечто страшное, мягко отворилась — сперва слегка, потом, вслед за стуком, пошире, — в комнату тихонько проскользнула, пригибаясь, тень Чарлза Наттера, с его суровым лицом и яркими белками глаз, и склонилась над столом, словно бы читая надписи на оборотах лежавших там документов.
Глава LXXV
КАК В МЕДНЫЙ ЗАМОК ЯВИЛСЯ ВИЗИТЕР И ПРОЧЕЛ ЗАМЕТКУ ИЗ СТАРОЙ ГАЗЕТЫ
Дейнджерфилд, по своему обыкновению, уселся после раннего завтрака за письменный стол и взялся за письма; под рукой у него лежала пачка счетов, снабженных аккуратными ярлыками. Отрадное зимнее солнышко проглядывало за голым кустарником и играло на рябой, волнующейся поверхности Лиффи; малиновки и воробьи клевали во дворе крошки, которые бросала им домоправительница. Когда Дейнджерфилд запечатал последнее из полудюжины писем, дверь открыла горничная и доложила, что на крыльце холла ожидает джентльмен, желающий видеть хозяина.
Дейнджерфилд быстро поднял голову:
— А?.. Ну конечно. Проводи его сюда.
Еще через несколько секунд в комнату вошел мистер Мервин, бледный и грустный, как никогда. Он низко и серьезно поклонился; служанка тем временем доложила о его приходе.
Живо улыбаясь, Дейнджерфилд поднялся, также поклонился и шагнул вперед с протянутой рукой; гость ответил на рукопожатие скорее вежливо, чем сердечно.
— Счастлив видеть вас здесь, мистер Мервин… прошу садиться… очаровательное утро, для прогулки по берегу самое подходящее.
— Я взял на себя смелость явиться к вам, мистер Дейнджерфилд…
— Почитаю за честь ваш визит, сэр, — прервал его хозяин Медного Замка.
Выразив свою признательность легким поклоном, Мервин продолжил:
— …чтобы прямо и без обиняков просить пролить свет на одно в высшей степени важное для меня дело.
— Вы вольны располагать мною, мистер Мервин, — произнес Дейнджерфилд, скрестил ноги, откинулся на спинку кресла и приготовился внимательно слушать.
Мервин строго уставил свои темные глаза на белое загадочное лицо собеседника с округлыми стекляшками в серебряной оправе на месте глаз и впервые заметил легкие презрительные морщинки вокруг рта и ноздрей.
—
Дейнджерфилд лукаво склонил голову набок; губы его тронула едва уловимая циническая усмешка.
— Едва ли я смогу что-нибудь раскрыть, ведь этот джентльмен не доверял мне своих секретов, а вот изложить — извольте, я целиком в вашем распоряжении.
— Не могли бы вы сказать, как его найти, сэр? — спросил Мервин уже мягче, потому что в суровом лице собеседника не обнаружил ничего подозрительного, говорящего о нечистой совести. Дейнджерфилд отвечал с готовностью, держался непринужденно, не изменяя своей удобной позы со скрещенными ногами, и яркий свет бил ему прямо в лицо.
Дейнджерфилд улыбнулся, кротко качнул головой и чуть заметно пожал плечами.
— Вы его не знаете, сэр? — продолжал Мервин.
— Не в этом дело, — отозвался Дейнджерфилд, слегка вздернув подбородок и сведя вместе кончики пальцев; локти его по-прежнему удобно покоились на ручках кресла, в лице непроизвольно выразилось высокомерие. — Чарлз Арчер (возможно, вам об этом неизвестно) — далеко не самый респектабельный человек на свете, и этим знакомством не приходится хвалиться; состоялось оно совершенно случайно и было весьма поверхностным… и очень недолгим.
— Дозволено ли мне будет спросить, сэр, не могли бы вы указать мне на Чарлза Арчера, не покидая пределов этого города?
— Это не вполне удобно, — отозвался Дейнджерфилд с тем же цинично-веселым выражением лица, — дотянуться отсюда до Флоренции несколько затруднительно, и в любом случае данное разоблачение не принесло бы нам большой пользы.
— Но вы его знаете? — настаивал Мервин.
— Знал,сэр, но никак не близко.
— Мне дали понять, сэр, что он посещает временами наш город, — продолжал посетитель.
— Его видит один человек… приходский клерк. Как же его звать?.. Зикиел Айронз — он видит Чарлза Арчера. Что, если послать к Айронзу домой — пусть придет сюда, и мы его расспросим? — предложил Дейнджерфилд; беседа его явно забавляла.
— Он покинул город, сэр, прошлой ночью и, как я подозреваю, не собирается возвращаться. И скажу вам открыто, мистер Дейнджерфилд, предмет нашего разговора отнюдь не маловажен… честь и состояние знатного семейства зависят от того, удастся ли открыть истину, и я ее открою, сэр, или умру.
Все та же циничная, насмешливая улыбка на белом лице Дейнджерфилда и ободряющие слова:
— Благородное решение, сэр, клянусь честью!
— И, мистер Дейнджерфилд, если вы, с вашими обширными знаниями и проницательностью, не пожалеете усилий и окажете мне помощь… откроете все, что вам известно или о чем вы догадываетесь; если эти сведения дадут мне возможность выяснить все остальное… и страшная тайна выйдет на свет божий… то я не пожалею состояния, чтобы вознаградить вас за столь неоценимые услуги; назовите без стеснения ваши условия, сэр, и не опасайтесь, что требования окажутся чрезмерными.