Дом у последнего фонаря
Шрифт:
Александра вздохнула:
– Получается, нет разницы, состоятельный человек умирает или последний бедняк. У нас в подъезде вчера скончался старый реставратор. Да-да, тот самый, к которому я хотела зайти, когда ты повез меня на дачу. Тоже собираем на похороны…
– Вот совпадение! – воскликнул Олег. – Я не знал беднягу, но все равно возьми, чем могу…
С благодарностью приняв деньги, Александра присоединила их к тем, что получила от Эрделя, пояснив:
– Вот, Евгений Игоревич тоже едва знал покойного, а деньги дал.
– Евгений Игоревич? – вопросительно взглянул
– Эрдель, – уточнила Александра. – Знакомы?
– Чур меня! – Мужчина сложил кулак и выставил пальцы «рожками», сделав жест, отгоняющий сглаз. – Да он жулик! Надул меня раз, да так злостно. И за покупку не все выплатил, и хорошую сделку сорвал, и еще не одну гадость потом подстроил. А у тебя с этим аферистом что за дела?
– Пересекаемся время от времени. – Александра, озадаченная такими нелестными высказываниями в адрес человека, которого она знала давно и с хорошей стороны, отвечала суховато.
– Держись от него подальше. – Олег придвинул стул к ней вплотную. – И знаешь, Саша, я хотел тебе сказать…
Шестым чувством она угадала, о чем сейчас пойдет речь. Горячее, пахнущее дорогим коньяком дыхание мужчины щекотало ей шею. Александра поежилась.
– Ты говоришь, что сейчас одна… Я тоже один… Ты мне нравилась всегда.
– Нет, этого не нужно, – пробормотала она, не глядя на него.
– Почему? – На ее предплечье легла рука, оказавшаяся вдруг очень тяжелой. – Почему, Саша?
Отодвинув стул, женщина резко поднялась и отошла на шаг:
– Не знаю, не спрашивай. Сейчас между нами ничего не может быть. Дай мне время подумать…
Олег смотрел на нее, покусывая губы. Вид у него был уязвленный.
– Признайся наконец, что ты с Лыгиным не просто дружила! – В голосе Буханкова слышалась досада, замаскированная под иронию. – Ты всем твердишь, что у вас были чисто деловые отношения, но я же вижу, где собака зарыта. Я понимаю больше, чем ты думаешь!
– Болван! – Александра отвернулась. – Ты сам все портишь, я ненавижу сцены!
Олег тоже вскочил и подошел к ней:
– Ну хорошо. Я поверю тебе и ни словом больше ни на что не намекну. Какое мне дело, в конце концов? Я даже сам склоняюсь к мысли, что ты не была с ним близка. Знаешь почему?
– Не интересуюсь знать, – отрезала женщина.
– Ты слишком нормальна для человека, тесно общавшегося с ним. Для человека, которого он подпустил близко. Он всех заражал своим безумием. Он и меня заразил. Да-да, и меня.
– Хорошо, что ты сам это признаешь. – Александра отошла еще на шаг. Ее нервировала близость тяжело дышащего мужчины. – Ты временами производишь впечатление ненормального. Сядь и успокойся. А вообще, пора бы тебе домой. Который час?
– Половина второго. – Олег и в самом деле вернулся к столу и присел, буквально последовав ее приказу. – Но я никуда не тороплюсь. И тебе лучше бы не прогонять меня!
– Лучше? – Женщина раздраженно пожала плечами. – Я сама знаю, что для меня лучше!
«Вот поэтому и живу уже семь лет одна, – сказала себе Александра, следя за тем, как гость пытается прикурить от неработающей зажигалки, которую она все собиралась выбросить. – Рано или поздно
– Возьми спички, – не выдержала она наконец. – На полке, над раковиной.
Отыскав спички, Олег раскурил сигарету и кивнул:
– Вот в этом и заключается вся сущность женского пола. Плюете в душу человеку, размазываете его по стенке, но беспокоитесь, что ему попалась сломанная зажигалка. Заботитесь…
– А ты, я вижу, любитель поплакаться, – беспощадно оборвала Александра Олега. – И нечего тут на моем примере линчевать весь женский пол. Меня бы, к слову, вполне устроило, если бы ты относился ко мне как к существу бесполому. Меньше двусмысленностей, и обид тоже меньше.
– Значит, надеяться мне не на что?
– А я похожа на влюбленную в тебя женщину? – вопросом ответила Александра. – Нет? Так не стоит тратить на меня время.
– Человек уж так устроен, – без запинки откликнулся гость. – Вечно хочется невозможного. Вот и Лыгин мечтал вкусить от запретного плода. Дорого бы я дал, чтобы узнать, добился он своего в конце концов?
Потрясенная, Александра не поверила своим ушам:
– Добился ли Лыгин бессмертия?! Но он же мертв!
– Само собой. Ведь бессмертие можно обрести лишь через смерть, – невозмутимо произнес мужчина. – Суди сама, к чему бессмертие живым? Бессмертие есть преодоление состояния смерти. Пока существует жизнь, смерти нет. И вспомни, никогда и никого при жизни не называли бессмертным. Смерть – это река, в которую нужно броситься, чтобы переплыть на другой берег существования.
– Мне непонятен смысл всего этого мудрствования, – сощурилась Александра. – К чему убивать ворон, приносить в жертву кровь девственницы, да еще заставлять эту бедную девственницу совершать убийство, если бессмертие души и так обещано человеку практически любой официальной религией на земле?
Олег выразительно поморщился:
– Это приманка. Ловушка для доверчивых овец.
Бессмертие – награда избранных, а не бесплатный суп для нищих, который раздают на паперти.
– Это твоя личная идея или…
– Что ты! – махнул рукой Буханков. – Я сам и не думал никогда на такие темы. Мне вообще как-то все равно, бессмертна моя душа, или со смертью я исчезну весь, без остатка. Бессмертна так бессмертна. Исчезну так исчезну. Я обычный, скромный человек и не считаю, что моя личность имеет такую исключительную ценность, чтобы ее стоило мумифицировать, как египетскую мумию. Но Лыгин! Он-то считал свою персону центром Вселенной, венцом творения и не мог допустить для себя мысли о всеобщем бессмертии. Для него это было что-то типа общественной бани, где все равны и все голые. Лыгин желал привилегий. Отдельного номера в преисподней или в раю, где уж получится. Личные черти, персональные ангелы и прямой телефон для бесед с Богом, в которого он, к слову, не верил. И Лыгин считал, что заполучить все это ему поможет алхимия.