Дом, в котором ты живешь
Шрифт:
– Решили повторить прием? – усмехнулся Давид и, газанув, тоже вылетел на встречную, перед «мерсом».
Тот начал обгон справа. Давид вывернул руль, срезав «мерс», завизжали тормоза…
– Такими темпами мы будем у цели досрочно, – усмехнулся Давид.
Я ничего не ответила. Он, мельком глянув на меня, решительно добавил:
– Сейчас, Мариночка, мы с ними поквитаемся!
Шоссе круто пошло налево. Давид поехал по встречной полосе, вдоль левой обочины. «Мерседес» стал отставать, но, дико взвыв, тоже выскочил на встречную, садясь
– Дод! – отчаянно вскрикнула я.
За пятнадцать метров до фуры он резко свернул направо – громадное колесо проскочило над нами. В клубящемся тумане я увидела безразличное лицо водителя и невольно обернулась. В «мерсе» поздно заметили фуру. Шарахнулись налево, на обочину, прочертив густо-черный след, – ушли от столкновения. Но им не повезло: медленно, точно устало, накренившись, «мерс» съехал в кювет, словно подумав, перевернулся и на крыше не спеша поехал в гнилое болотце.
Давид остановился. Дверца «мерса» медленно раскрылась, оттуда, держась за голову, выкарабкался водитель. Давид достал аптечку и вышел из машины. Из задней дверцы на четвереньках выползал второй бандит – по лицу его текла кровь.
– Эй! – крикнул Давид, показывая аптечку.
– Поезжайте! – махнул водитель. Давид поставил аптечку на обочину.
– Пригодится. Ангела вызвать?
Тот кивнул и сплюнул сгусток крови. Мы тронулись дальше. Я выдохнула зачарованно:
– Как ты это смог?!
– На дорогах случается всякое… – Не оставляя руля, он обнял меня одной рукой.
– А ведь это чудовище могло наехать на «мерс», – попыталась рассуждать я.
– Очень легко.
– И тогда… они бы погибли…
– Погибли бы, – жестко подтвердил он.
– Ты заманил их в ловушку? Сознательно?
– Не думай об этом. Такие готовы ко всему. По крайней мере, должны быть готовы…
Солнечным утром мы въехали в Репино. За окном мелькали дачи с мансардами и террасками, невысокие облупившиеся заборы. Лет двадцать назад так выглядело Подмосковье. У отеля Давид остановил машину.
Здание из бетона и стекла строилось в конце семидесятых годов и для того времени было респектабельным. Внутри же все переделано по последнему слову: белые стены, жалюзи, кондиционеры.
– Выбирайте, – предложила девушка на ресепшн. – Двухуровневые номера – десятый, двенадцатый и четырнадцатый этаж…
– Десятый, – ответила я не думая.
Спальня располагалась во втором уровне.
– Ложись, ты устала, – Давид помог мне снять куртку, – может, хочешь выпить?
– Давид, сегодня ночью на шоссе я влюбилась в тебя.
– Только сегодня? – Он улыбнулся.
– Здорово ты держался! Мне абсолютно не было страшно! Только когда эта громадина прошла мимо нас… а потом на них… О!..
– Хватит об этом!
Он поцеловал меня, и я вдруг ощутила страшное головокружение от бессонной ночи, от пережитого стресса, от близости Давида.
…Мы шли по смутно знакомым улицам. За углом – площадь. Подземный переход. Лестница. Главное, не разжать пальцев, не выпустить его руку. Я потеряла равновесие, пошатнулась… Мгновение – и Давид исчез. В страхе я дернулась – и проснулась.
Подушка рядом была пуста, откуда-то доносился звук льющейся воды. На полу в беспорядке валялась наша одежда. Стараясь не замечать дурных предчувствий, я поднялась, посмотрела в окно. Отель стоял в парке, за ним – узкая полоска шоссе, сосновый перелесок и море – серые пенные волны лениво и мощно накатывали на берег. Потрясающая красота!
– Разбудил тебя? – Давид вошел в комнату с пушистым полотенцем на плечах.
– Давид, я хочу к морю!
…Мы медленно брели по пустынному пляжу. Все было как мечталось: ветер, брызги волн, неяркое солнце, робко проглядывающее сквозь свинцовые тучи. Кошмары этой ночи померкли, стали плоскими, как тени.
– Ты давно водишь машину? – спросила я.
– С шестнадцати лет. Почти четверть века за рулем. – Он, смеясь, наклонился ко мне – без каблуков я была ему до плеча. – Хочешь, я тебя поучу?
– Когда?
– Сегодня.
– Господи, Давид, на этой машине? Вдруг я ее разобью?
– Но я-то буду рядом! Кстати, давай зайдем перекусим. – Он кивнул на террасу летнего кафе.
В кафе мы были единственными посетителями. Давид заказал мясо с красным вином, я – масляное печенье, яичный ликер, кофе.
– Тебе тоже нужно нормально поесть. Возьми мясо или салат какой-нибудь.
– Я, знаешь ли, лакомлюсь: мой любимый пейзаж, мой любимый ликер.
– Гурманишь?
– Вот именно.
– Ну, так что, будешь водить машину?
– Попробую. Но что получится?
– Все хорошо получится.
– Ты уверен?
– У тебя все хорошо получается.
– Разве? – Я задумалась.
К террасе не спеша приближались двое: русский и кавказец. Русский прижимал к уху телефон.
Они сели за столик поодаль от нас, русский лицом в нашу сторону. Он еще долго слушал трубку, потом сказал что-то односложное (я заметила по губам) и отключился.
– Ахмет, – коротко сообщил он кавказцу. Ветер доносил обрывки фраз. Кавказец ответил что-то нечленораздельное.
– Бимер, – сказал русский. Кавказец оживился.
– Ты… – мрачно выругался русский. – У Ахмета два перелома, Эдик в реанимации!!! – Он вскочил, грохнув стулом, и, не в силах сдержаться, закричал, дурным голосом: – Нет, понимаешь, ничего нет! Ни тачки, ни ребят!!! – и побежал по пляжу.
Кавказец отправился за ним.
– Не может быть, чтоб это было совпадение! – воскликнула я, когда они ушли.
– Да может быть и совпадение. Будешь выяснять, мисс Марпл? – поддразнил Давид.
– Ну а серьезно?