Дом, в котором ты живешь
Шрифт:
С кем поговорить? Мама ужаснется. Ее нервы не выдержат калейдоскопа перемен. Да и ничего конструктивного не предложит – одни эмоции.
Позвонила Аньке.
– А я болею. – Она грустно улыбнулась в трубку. – Простудилась.
– Температура?
– Сегодня получше. Я в магазин пошла. Возвращаюсь домой, а навстречу мне…
– Сомов?
– Кошка! Пушистая, черная с рыжими пятнами, а грудка и кончики лап беленькие. Подошла и трется о ноги. Я ее подобрала, и мы теперь вдвоем. Знаешь, как ее зовут?.. Астра!
Про квартиру Анька сказала, что попробовать стоит однозначно. Тем более приличные люди и через знакомых. Цена, правда, скромная. Квартиры в нашем районе дороже в полтора-два раза. Зато без хлопот и без риска.
– И потом, у тебя будет своя копейка! – Анька мечтательно вздохнула.
Едва я повесила трубку, как телефон затрезвонил:
– Дениса можно? – спросил бойкий девичий голос.
– Его нет. Что передать?
– Пусть перезвонит… – Она не договорила.
– Кому?
– Он знает! – И моя собеседница отключилась.
Ну и нравы в этом городе! …Вечером я проверяла тетради, долго возилась с ужином, набрала несколько абзацев новой статьи и уже перед сном решила устроить допрос Денису:
– Что у тебя за девица?
– Дашка что ль? – Он усмехнулся.
– Она звонила. Я забыла передать, извини.
– Да это без разницы, ма. Я все равно не стал бы перезванивать.
– Почему?
– Так надо! – ушел сын от ответа.
Надо ж, как все быстро! Недавно покупал подарки, а теперь не может даже перезвонить. Куда уходит любовь? Исчезает, как летучий газ. Или умирает под гнетом обстоятельств, порой совершенно незначительных. Я снова вспомнила про Ленку Власову. Нужно все-таки поговорить с Давидом. Такая скучная, прозаичная тема, не имеющая ни малейшего отношения к нам двоим. Вот так все и случается. Постепенно.
– Давид… – Я набрала номер его сотового.
– Что случилось? – Он насторожился: я звонила редко.
– Ничего, просто я тебя жду.
– Правда, ждешь? – Его голос потеплел. – Уже еду.
…Деньги, которые давал мне Давид, я старалась тратить аккуратно. Но вчера не удержалась. В магазине «Мир семьи» купила пеньюар. Нежно-розовый, шифоновый, расшитый серебряными цветами. Эксклюзивная дорогая вещь. В прошлой жизни я даже не смотрела на такие.
В новом пеньюаре, со свежим макияжем, я уселась на пуф в прихожей и стала ждать Давида.
…Как странно он говорит: боюсь потерять тебя. Он делает для меня все возможное и невозможное. И я не скрываю, что счастлива с ним. Тогда откуда эти страхи? Чего он боится? На что намекает? Может, тут какая-то тайна… но нужно ли стремиться ее разгадать?
Хорошо Аньке… меньше знаешь, лучше спишь. И всегда у нее прекрасное настроение. Иногда загрустит, конечно, но тут же берет себя в руки. Может, и мне последовать ее правилу? Ни о чем
В замке резко повернули ключ, и Давид появился на пороге. Как я обрадовалась! Бросилась к нему, прижалась всем телом откровеннее, чем это следовало делать в прихожей. Он так жадно припал к моим губам – казалось, все произойдет прямо сейчас.
– Давид, – я с трудом приходила в себя, – пойдем ужинать…
Но пошли мы не ужинать, а в спальню.
– Какая ты красивая сегодня!
– Ждала тебя.
Мне совсем расхотелось говорить про Ленку Власову. Момент был уж очень неподходящим. Решила поделиться другой проблемой:
– Представляешь, у Дениса завелась какая-то наглая девица. Из современных. Даже приблизительно не могу представить, что у них за отношения.
– Уже нет никаких отношений. Значит, Денис и это обсуждает с Давидом.
Что ж, понятно – у того больше опыта!
– Давид, у тебя была девочка в школе?
– Была. Я ее в шахматы играть учил…
– А дальше что было?
– Да практически все.
– А теоретически?
– Летом перед выпускным классом мы ездили в Москву. Она заболела и не поехала Так все и осталось теоретически.
– Ах ты ловелас! – Мы расхохотались.
– Счастливое было время – лето перед выпускным классом, – задумчиво проговорила я. – У отца были гастроли в Питере, он взял меня с собой. Мне так понравился город.
– Чем занимался твой отец?
– Музыкой. Дирижировал оркестром.
Я живо представила то лето: отца, его музыку, благоухание лип в Летнем саду, пыльные кварталы Петроградской…
– Не отвлекайся! – Давид медленно расстегивал пуговицы на розовом пеньюаре, целуя шею, грудь, колени.
«Таблетки!» – промелькнуло у меня в голове.
Но было уже поздно.
Глава 13
Я критически оглядела вчерашний ужин: мясо слегка потемнело, румяный яблочный пирог был черствым даже на вид, зато баклажаны по-прежнему испускали чудесный пряный аромат.
– Ты много потерял, отказавшись от ужина! Ранним утром мы сидели в столовой. Была суббота, но Давид спешил, как всегда. На этот раз в какую-то лабораторию в Красногорске.
– Ничего я не потерял.
Он посмотрел на меня долгим взглядом, благодарно и нежно. Я заметила: Давид бывает очень нежным, но как будто стесняется этого. А если и выражает свои чувства, то косвенно, завуалированно. Может, тут тоже какая-то тайна.
– Что ты так смотришь?
– Тебе это идет. – Он имел в виду пеньюар, но не нашел подходящего слова.
– У меня такое ощущение, будто ты чего-то недоговариваешь.
Он помолчал.
– Мысль изреченная есть ложь – слышала такое?
– Это какая-то восточная мудрость?