Дом, в котором ты живешь
Шрифт:
Неужели я буду жить здесь с Давидом? Умываться среди бабочек, потом завтракать в итальянской столовой. Понемногу до меня начал доходить смысл перемен: фактически я вышла замуж. Впереди новая жизнь, новые радости и обязательства, а прошлые…
Я подумала об Изе. Как она там, пока я предвкушаю счастливое будущее? Сражается с мужем-эгоистом? Пытается докричаться до дочки? Я вытащила мобильный. Трубку у Изы долго не брали, в конце концов телефон отключился сам. Я с досадой поморщилась, и тут в ванную вошел Давид.
– Кому ты звонила?
– Изе.
– Марина! Брось эти свои привычки!..
– Какие
– Сегодня наш день… – Он обнял меня, и я почувствовала себя первобытной женщиной, дождавшейся своего мужчину. Какое это было значимое властное чувство! Я задохнулась.
– Что ты? – Давид взял в ладони мое лицо, стал медленно целовать глаза, губы, щеки, потом какими-то потайными путями повел меня через кухню и столовую в спальню.
Я беспорядочно скинула одежду и упала в вишневые атласные простыни, в его объятия, в первобытность своего женского инстинкта…
Глава 9
Я медленно открыла глаза, увидела алые бархатные шторы, бронзовую люстру с хрустальными подвесками, рассмеялась:
– Дворцовое великолепие! Странная эта Ольга Григорьевна… И квартира у нее– просто лабиринт!
– Да нет, тут, в общем, все понятно. Хочешь посмотреть?
Квартира находилась в торце дома, и комнаты располагались неправильным каре: гостиная выходила на набережную, маленькая комната – в темный проулок, а все остальные – на мощеный двор монастыря с тяжелым пятиглавым собором посередине. На монастырских клумбах островками серел снег. С высокого крыльца собора медленно, крестясь и кланяясь, спускалась женщина в черном. Я подумала: если бы сейчас стала просить Бога, то только об одном. Чтобы ничего в моей жизни не изменилось.
Давид сидел в том же кресле, что и утром, читал. Я тихо подошла, присела на подлокотник. Он отложил книгу, посадил меня на колени, поцеловал в шею. Я положила голову ему на плечо и закрыла глаза, как мечтала сегодня за завтраком…
Проснулась я от того, что Давид говорил мне в ухо:
– Через полчаса… ну минут через сорок…
Оказалось, он разговаривает по телефону.
– К нам едет Сомов с Аней, – сообщил он, отключившись. – А тебе кто-то непрерывно звонит на сотовый.
Звонили конечно же дети – больше никому я не давала свой номер. Бедные… я про них и думать забыла.
К телефону подошел Денис, сурово поинтересовался:
– Ну что, все гуляешь? А Илюшка есть просит!
– Там же оставалось… – виновато пролепетала я.
– Ладно, мам, шутка. – Голос сына потеплел. – Все тип-топ. Илюшка погулял, смолотил все пирожные, я рыбки поел.
– А Олег?
– В футбол играет с ребятами. Бабушка звонила, я сказал, ты вечером будешь.
– Вот что, Денис. – Я собралась с духом. – Давид снял большую квартиру, мы теперь будем жить в ней…
– Мы – это кто? – аккуратно уточнил мой взрослый сын.
– Мы все… Соберите вещи: учебники, тетради, одежду.
– А квартира где?
– На Таганке.
– Большая? Прикольно. А когда переезжаем?
– Завтра.
– А сегодня мы одни будем?
– Ну что ты… Я бабушке позвоню.
– Ой, начнется… Руки помой, сядь прямо, так нельзя себя вести… а потом еще про тебя: матери вы не нужны.
– Когда
– Говорила и не такое… Давай мы лучше без нее.
Все же пришлось звонить маме.
– Ты не могла бы приехать побыть с мальчиками?
– А что случилось, Марина? Как объяснишь, что случилось?
– Мы переезжаем.
– Квартиру продаешь? Тебя обведут вокруг пальца!
– Ну что ты. Зачем мне ее продавать?
– А что? Переселяешься к Давиду?! Дети не нужны стали?! Кто ж с ними будет?! Я?
– Дети, мама, будут со мной. Просто сейчас переезд, купить кое-что надо.
– Значит, ты вышла замуж?
Я не знала, иронизирует она или говорит серьезно. Но мои мысли неожиданно подтвердились. Я вышла замуж. Этап букетов и подарков прошел не успев начаться. Наступают семейные будни… В монастыре ударили в колокол. Примерно через минуту удар повторился. Потом звуки полились чаще, я различала стремительно ускоряющуюся мелодию. Хотелось вслушиваться, казалось, колокольный звон каким-то образом связан с будущим. Заглянуть в будущее невозможно, но можно молиться, просить. Я никогда ни о чем не просила – просто жила. Значит, новая жизнь – незаслуженное да и непрошеное счастье, которое неизвестно чем может закончиться. Но так жизнеутверждающе пели колокола – в плохое просто не верилось.
Давид подошел сзади, начал целовать шею, волосы, плечи, я запрокинула голову, подставила губы, но в эту минуту бухнула входная дверь, и до нас донесся Анькин смех:
– Хозяева…
Как ошпаренные мы выскочили в прихожую.
– Ребят, ну вы даете! Так увлеклись, что дверь запереть забыли! На тебя, Дод, это совсем не похоже.
На Аньке было коротенькое, по моде, белое пальтишко, в руках она сжимала нарциссы.
– Вот поздравляю тебя, – она протянула мне букет, – как лучше сказать, с чем…
Анька, как и мать, намекала на замужество.
– Поздравь с новосельем, – среагировала я.
– А где Макс? – Давид переменил тему.
– Да там… е машиной… – Анька сняла пальто, осталась в той фиалковой —блузке и узеньких синих брючках. – Ну, Марина, показывай апартаменты.
Я повела ее на кухню, собираясь продемонстрировать все пять комнат, но Анька не проявила ни малейшего интереса, наоборот, сразу села к столу и заговорила – вполголоса, напористо и очень быстро:
– Ну, ты и заморочила голову мужику! В среду он звонит из Стокгольма: подыщи мне квартиру, четырехкомнатную, на Таганке. Я говорю: по мне, Дод, хоть стокомнатную, но ты знаешь, сколько это стоит? А он: сколько бы ни стоило… Я трубку повесила и потом только сообразила: это он для тебя. Чтобы и ты, и он, и мальчики. Так что ли?
– В общем, так.
– Странные существа мужики: родных детей бросают, а влюбятся – так чужих воспитывать готовы.
– Еще неизвестно, к чему он готов, – задумчиво возразила я.
Мысли о детях слегка пугали.
– Ну, ты счастлива?
– Господи, Аня, я даже не думала, что жизнь может так круто измениться.
– Круто в каком смысле?
– В любом. – Мы засмеялись.
– А если счастлива, что такая будничная: не одета, не накрашена?
– Так мы квартиру смотреть поехали. Договорились с хозяйкой, а потом остались здесь.