Дом волка
Шрифт:
— Братья мои! — начал доктор Ротшильд. — В наши ряды затесался дракон, но Дева забрала его к себе!
Дверцы распахнулись снова. Алекс исчез. От него осталось лишь кровавое пятно.
Фрейсхоффен пересекли помещение и начали развязывать веревки на Кливленде.
— Оставьте его! — воскликнул Август. — Теперь мой черед.
Никто не обратил на эти слова ни малейшего внимания.
— Все нормально, сынок, — сказал Августу Кливленд. — Я сам подготовил себе это ложе. Теперь самое время на нем уснуть.
Фрейсхоффен оттащили его в сторону. Августу оставалось лишь наблюдать за тем, как они повели отца к позолоченной статуе.
Глава сорок седьмая
Кливленда заставили встать на колени.
— Целуй ноги Девы, — приказал доктор Ротшильд.
Кливленд прекрасно знал, что последует за этим.
— Зачем ты так со мной? — спросил он. — Мы ведь знакомы бог знает сколько лет.
— У меня нет выбора. Ты сам встал на опасную дорожку.
— Но разве наша дружба значит для тебя меньше, чем «Черные Фемы»?
— Дружба? — насмешливо переспросил Ротшильд, точно выплюнул это слово. — «Черные Фемы» для меня семья.
Кливленд обернулся, взглянул на Августа, Эйприл, Чарли и Айви.
— Нет, это не так, — сказал он. — Это у меня есть семья. Жаль, что я не понимал этого раньше.
Фрейсхоффен схватили его за плечи.
— Штульгерр!
Все присутствующие обернулись на этот крик.
— Штульгерр! — повторил охранник «Черных Фем», возникший в проходе. — Мы нашли копье!
Возбужденный ропот пробежал по рядам членов Черного братства.
— То самое, настоящее, одно-единственное копье? — спросил доктор Ротшильд.
— То самое. Ни малейших сомнений.
— Тогда тащи его сюда.
И толпа снова издала радостный гул.
— Тишина! — воскликнул доктор Ротшильд. И обернулся к Кливленду. — Получаешь отсрочку. Впрочем, ненадолго.
Фрейсхоффен отвели Кливленда обратно, где находились все остальные пленные, в том числе и Эйприл. Там его снова связали по ногам и рукам и бросили в кучу, точно еще одно полено в огонь.
А через минуту в зал вошли четверо мужчин. Они несли продолговатую коробку, напоминающую узкий гроб. На футляре красовались несколько символов, самый большой и яркий сразу бросался в глаза — красная свастика в центре. Они поднесли футляр и осторожно опустили его у ног доктора Ротшильда.
— Откройте, — приказал он.
Август наблюдал за тем, как двое стражей начали приподнимать крышку. Внутри, на красной шелковой подкладке, лежало простое деревянное копье с серым стальным наконечником.
— Дайте мне, — распорядился Ротшильд.
Стражи переглянулись, точно спрашивая друг у друга, имеет ли на то право Штульгерр.
— Давайте сюда, говорю! — произнес хриплым от нетерпения голосом доктор Ротшильд.
Мужчины осторожно подложили пальцы под копье, вынули его из «гробика» и поместили на протянутые руки доктора Ротшильда. Тот принял копье и победно вскинул голову.
— Для тех, кто не знает истории этого копья, — обратился он к присутствующим, — скажу следующее. Оно отмечало путь многих известных мировых лидеров. Гитлер владел им, а до него оно принадлежало Сигизмунду, императору Священной Римской империи. Вот что он сказал в те далекие времена: «Имперская корона, держава, скипетр, кресты, меч и священное копье никогда не должны покинуть родной земли — на то есть воля Божья». И я, как избранный вами Штульгерр, главный судья Священного Суда, готов откликнуться на этот призыв. Копье должно вернуться на свое законное место, на землю новой Священной Римской империи! И очень скоро!
Все присутствующие встали, радостные крики взорвали тишину огромного подземного зала.
Доктор Ротшильд терпеливо ждал, когда крики эти стихнут.
— Но одного копья недостаточно. Это могущественный символ, однако в мире, где мы сейчас живем, символов недостаточно. Было время, когда четыре буквы, SSGG, символ «Черных Фем» приводил в ужас любого, кто видел его. И было время, уже значительно позже, когда нацисты, приемля эти священные руны, создали организацию под названием SS, вселяющую страх в сердца людей. Но увы, те времена миновали. Возникла пустота, которую необходимо заполнить, у людей возникло стремление ощутить твердую руку новой власти. А власть эту, братья мои, и представляет данный суд.
После паузы он добавил:
— Мы находимся в самом сердце величайшего из достижений Гитлера. Я имею в виду не только этот грандиозный зал, но и все подземное сооружение. Оно простояло здесь десятилетия, в полном безлюдье, на ветрах и морозах, в ожидании, когда король гор проснется и вернется. Это время пришло, у подземной империи вновь появился хозяин. Она оказалась даже больше, чем мы предполагали, и здесь спрятаны ключи от сокровища, которое поможет нам обрести контроль над мировой экономикой. А сокровище это называют «черным золотом». Не правда ли, подходящее название для нашего братства «Черных Фем»? Нефть! Источники ее на нашей планете оскудевают с каждым днем. Под нами сейчас последнее из гигантских нефтяных месторождений. И Гитлер, естественно, хотел присвоить его. Но там, где он потерпел провал, преуспеем мы. Пятьдесят миллиардов баррелей, на триллионы долларов сырой нефти, лежат практически под нашими ногами. И мы вправе их взять. Ко времени, когда весь остальной мир сообразит, чем мы занимаемся, будет уже поздно. Никаких законов здесь не существует. У Антарктиды нет правительства, которое могло бы защитить интересы этого континента, нет полиции или армии, которые могли бы противостоять нам. Соединенные Штаты здесь бессильны, и лично я сомневаюсь, что они получат благословение всего мира, если попробуют вышвырнуть нас отсюда. Так что поднимайтесь, братья мои! Поднимитесь и скажите миру: вот она, наша судьба!
И снова все присутствующие вскочили со своих мест. И гул их голосов был просто оглушителен.
Август содрогнулся. Сама мысль о том, что «Черные Фемы» захватили стратегические нефтяные запасы, приводила в ужас. Их контроль над нефтью Антарктиды пугал уже сам по себе, но были и другие последствия, возможно, куда более разрушительные и драматические. При очистке нефти наверняка растают льды Южного полюса, уровень воды в Мировом океане резко поднимется, будут затоплены береговые линии целых стран и даже континентов. Города исчезнут под водой, миллионы людей потеряют жилье, дома и работу, бизнес, а также жизни. Последствия будут сравнимы с ураганом Катрина, но только в десятки, сотни раз катастрофичнее.