Дом яростных крыльев
Шрифт:
Его дым обвивает мочку моего уха, заставив меня снова содрогнуться.
— Что?
«Ты перестала дышать».
Я и раньше чувствовала смущение, но не до такой степени. Я отворачиваюсь от бархатной прохлады, исходящей от тела Морргота. Замешательство переполняет мои вены. Он снова принимает обличье птицы, и я тут же отвожу взгляд, пока он не успел разгадать мой безумный ход мыслей.
«О чем задумалась, Behach 'Ean?»
О миллионе вещей, и большинство из них связаны с вороном и моим сном. Несмотря на то, что я не очень хочу идти на бал,
— Данте приедет на пир?
«Корабль принцессы Глэйса пришвартовался в бухте около часа назад. На нём был твой принц».
Мои глаза округляются.
— Он приехал вместе с ней?
«А чему ты так удивляешься? Люс полон слухов об их связи».
Мне кажется, что мои рёбра раскололись на части и проткнули мне сердце.
— А ещё ходят слухи, что я умею общаться со змеями, — огрызаюсь я и иду к двери. — Но мы оба знаем, что это полная туфта.
«Разве?»
Я останавливаюсь в дверях и пристально смотрю на Морргота.
— Единственное животное, с которым я могу разговаривать, это ты.
Его зрачки сужаются.
Каким бы мелочным он ни был, но сейчас он ударил меня по самому больному, так что я решаю, что будет справедливо ответить ему тем же. Ведь больше всего на свете это существо ненавидит, когда его низводят до его первобытной сущности.
Я прохожу через дом Сьювэла в сторону заднего двора, где меня ожидает Ропот, как вдруг Морргот говорит:
«Ты забыла, что ты дочь Кахола, Фэллон, а он был точно таким же вороном, что и я».
Когда я разворачиваюсь, моя грудь вздымается, а платье развевается вокруг моих ног.
— И что? Он мог перевоплощаться в болтливую чёрную птицу с железными когтями и клювом?
Морргот взлетает над моей головой, приподняв мелкие пряди волос, обрамляющие моё лицо, которое теперь повернуто к небу. Я ожидаю, что он мне ответит, ведь он любит озвучивать свои мысли. Но он ничего не говорит, пролетает мимо меня и исчезает в темноте.
Его молчание задевает меня.
Но ведь люди не могут превращаться в животных… так ведь?
ГЛАВА 59
Я чувствую присутствие Морргота, хотя и не видела его с тех пор, как мы покинули дом Сьювэла. Этот добрый мужчина ехал рядом со мной в течение последнего часа, но мы мало разговаривали, потому что улицы заполнены сплетниками.
По крайней мере, так он мне сказал.
Большинство людей выглядят слишком занятыми и измождёнными, чтобы подслушивать, хотя практически все они глазеют на нас, когда мы проезжаем мимо. И это заставляет меня чуть крепче сжимать поводья Ропота.
Интересно, что они думают обо мне в этом бархатном платье?..
Хвала Котлу, что мой спутник — один из них. Перешептывания раздаются за нашими спинами, но в них больше любопытства, чем зависти.
Женщины поднимают глаза от белья, которое они берут из кучи одежды и из которого выжимают коричневую речную воду. Пенистый поток струится в сторону купающихся мужчин, которые смывают грязь со своих лиц, перемазывая их ещё большим количеством грязи, параллельно отмахиваясь
Ребятишки — это единственные яркие пятна в Сельвати. Все остальные его жители мрачные и настороженные. Красный мяч выкатывается на дорогу перед Ропотом, и тот резко подаётся назад.
— Простите, мисс.
Тонкий, как спичка, мальчик хватает мяч, после чего кидает его детям, одетым в лохмотья.
У некоторых из них раздуты животы; а их ноги похожи на зубочистки.
Я не заходила слишком далеко в Ракокки, чтобы сделать вывод о том, насколько их положение лучше или хуже, а, может быть, оно точно такое же, но вездесущая нищета заставляет мои внутренности сжаться. Как может Марко позволять этим людям жить в такой грязи и бедности? Даже если он не планирует распределять свои богатства поровну, ему бы ничего не стоило отправить сюда фейри, которые могли бы очищать воду или выращивать урожаи.
Я сжимаю зубы, чтобы подавить гнев и не дать ему вырваться наружу, и уже готова броситься в сторону Тареспагии, чтобы положить конец царствованию Марко без помощи Морргота.
Это ужасное зрелище убеждает меня в правильности моего недавнего решения. Я совсем не чувствую себя виноватой из-за планов Короля воронов выбросить этого монарха на берега Шаббе. Я не против того, чтобы с ним плохо обращались и морили голодом. Он это заслужил.
Мы продвигаемся всё дальше и дальше по изогнутым песчаным улицам, и воздух становится тяжёлым от запаха костра, эля и жаркого. Дым клубится из всех щелей, которые только может найти: из пустого оконного проёма или дыры в крыше. Он наполняет освещенную факелами темноту запахом вареного риса и кипящего животного жира.
Собаки, такие же тощие, как и дети, играющие в мяч у реки, засовывают морды в полуразвалившиеся дома. Одна из них даже убегает с цыпленком, чем наживает себе чертыхающегося преследователя с метлой в руках.
Большинство домов в Сельвати не защищены от природных стихий. Их жители либо не могут позволить себе стены, либо погода остаётся теплой в течение всего года, что позволяет людям не отгораживаться от неё.
Поскольку дороги узкие, Сьювэлу приходится постоянно придерживать свою зачуханную кобылку, чтобы та шла позади Ропота. И хотя меня переполняет столько гнева, что уже не осталось места для других чувств, каждый раз, когда кто-то касается моего коня или бархатного платья не только своими взглядами, беспокойство пробивается сквозь мою ярость и напоминает мне о том, что хотя мои уши и не заострённые, волосы доходят мне до плеч и на моих костях есть мясо.
Чем сильнее мы углубляемся в Сельвати, тем меньше нам встречается людей, и тем тише становится вокруг, словно люди, живущие на границе с землями фейри, боятся шуметь.
Сьювэл приближается ко мне сбоку, его лысая голова блестит в свете толстой свечи, которая тает на ближайшем подоконнике.
— Мы почти доехали до контрольно-пропускного пункта. Когда стражник спросит, кто я такой, скажи ему, что я распорядитель твоего коня.
Я смотрю в дом, поверх мерцающего пламени свечи, где какой-то скрюченный человек склонился над книгой с пером в руке. Наверное, он рисует, так как люди не владеют грамотой.