Дом Земли и Крови

Маас Сара

— Закрой глаза, Даника.

Брайс моргнула, мерцающее воспоминание сменилось фотографией, все еще сверкающей на ее экране. Даника и стая Дьяволов много лет спустя — такие счастливые, молодые и живые.

Всего несколько часов до их истинного конца.

Небеса разверзлись, и над головой зашуршали крылья, напоминая ей о парящем в воздухе Аталаре. Но она даже не потрудилась посмотреть вверх, когда вошла в клуб.

Глава 25

Хант

знал, что он облажался. И окажется по уши в дерьме, если Мика узнает кто открыл правду о той ночи.

Он сомневался, что Квинлан позвонит колдунье или в офис Мики, и собирался сделать все, чтобы остановить ее. Возможно, он подкупит ее новой парой туфель или сумочкой, или чем-то еще, черт возьми, достаточно соблазнительным, чтобы она держала свой рот на замке. Один промах, один неверный шаг, и у него не было никаких иллюзий относительно того, как Мика отреагирует.

Он позволил Квинлан бежавшей через весь город, следуя за ней от Старой площади до темной пустоши лугов Золототысячника, затем до центрального торгового района и обратно на Старую площадь.

Хант летел над ней, прислушиваясь к симфонии гудящих машин, грохочущих басов и бодрому апрельскому ветру, шепчущему в пальмах и кипарисах. Ведьмы на метлах парили по улицам, некоторые даже касались крыш проезжавших мимо машин. Они так отличались от ангелов, включая Ханта, который всегда держался над зданиями во время полета. Как будто ведьмы хотели быть частью суеты, которую ангелы старались избегать.

Пока он выслеживал Квинлан, Юстиниан позвонил ему с информацией о Кристалле, которая не имела никакого значения. Несколько мифов, которые соответствовали тому, что они уже знали. Вика позвонила через пять минут после этого: алиби Королевы гадюк подтвердилось.

Затем Исайя позвонил и подтвердил, что жертва в переулке действительно пропала без вести. Он знал, что подозрения Данаана были верны: это не могло быть совпадением, что они были вчера в храме, разговаривали о Роге и демоне, который убил Данику и стаю Дьяволов, а теперь одна из его помощниц была убита Кристаллом.

Девушка-Фейри. Едва ли больше, чем ребенок. От этой мысли желудок его обожгло кислотой.

Ему не следовало приводить Квинлан на место убийства. Не следовало подталкивать ее к этому, он был настолько ослеплен своей проклятой потребностью быстро раскрыть это расследование, что даже не подумал о ее состоянии.

Он не понимал, пока не увидел, как она смотрит на расплющенное тело, пока ее лицо не побелело как смерть, что ее спокойствие вовсе испарилось. Это был шок. Травма. Ужас. И он толкнул ее в это.

Он облажался, и Рун был прав, но… черт.

Он только взглянул на пепельно-серое лицо Квинлан и понял, что она не стояла за этими убийствами и даже отдаленно не причастна к ним. И он был гигантским гребаным мудаком даже просто подумав об этом. Даже за то, что сказал ей, что она была в его списке.

Он потер лицо. Ему хотелось, чтобы Шахара была здесь, парила рядом с ним. Она всегда позволяла ему говорить о различных стратегиях или проблемах в течение пяти лет, которые он был с ней в 18-м, всегда слушала и задавала вопросы. Бросала ему вызов так, как никто другой.

К тому времени, когда прошел час и начался дождь, Хант придумал целую речь. Он сомневался, что Квинлан захочет ее выслушать или признать то, что она чувствовала сегодня, но он должен был извиниться перед ней. За эти столетия рабства и войн он потерял так много важных частей самого себя, но ему нравилось думать, что он не утратил элементарной порядочности. По крайней мере, пока.

После завершения тех двух с лишним тысяч убийств, которые ему еще предстояло совершить, если он не сумеет раскрыть это дело, он не мог себе представить, что у него останется даже это. Заслуживает ли человек, которым он станет в тот момент, свободы, он не знал. Даже думать об этом не хотелось.

Но тут Брайс позвонили, но, слава богу, она не замедлила шага, чтобы ответить. Слишком высоко, чтобы услышать, он мог только наблюдать, как она снова изменила направление и нацелилась — как он понял десять минут спустя — на Арчер-стрит.

Как только дождь усилился, она остановилась возле «Белого Ворона» и несколько минут разговаривала по телефону. Но, несмотря на острое, как у орла, зрение, он не мог разобрать, что она там делает. Поэтому он наблюдал с соседней крыши и проверял свой собственный телефон дюжину раз за эти пять минут, как жалкий гребаный неудачник, надеясь, что она ему напишет.

И как раз в тот момент, когда дождь перешел в ливень, она убрала телефон, прошла мимо вышибал, слегка помахав рукой, и исчезла в Белом Вороне, даже не взглянув вверх.

Хант приземлился, и Ванир с людьми побежали вниз по тротуару. И у вышибалы-полуволка, полудемонака хватило наглости протянуть руку.

— Очередь направо, — пророкотал мужчина слева.

— Я с Брайс, — сказал он.

Другой вышибала сказал:

— Круто. Направо.

Очередь, несмотря на ранний час, была уже в конце квартала.

— Я здесь по делам легиона, — сказал Хант, выуживая свой значок, куда бы он его ни положил.

Дверь приоткрылась, и оттуда выглянула потрясающая официантка-Фейри.

— Ризо сказал, впустить его, Круций.

Вышибала, который заговорил первым, просто выдержал взгляд Ханта.

Хант ухмыльнулся.