Дом жёлтых кувшинок
Шрифт:
Соня осторожно выбросила книгу наружу, а затем, напрягшись, выкарабкалась сама.
— Волшебная комната, прощай, — сказала она и услышала в ответ: «ай-ай-ай».
Наверху было так темно, что Соне показалось, будто она ослепла.
«Где же книга?» — подумала она. Ей совсем не хотелось отдавать темноте свою единственную добычу. Даром, что ли, она лазила весь день по лесу?
Соня протянула руку и пошарила вокруг себя. Да, конечно, так попробуй, найди! Темнота надежно скрыла книгу. И тут девочка увидела, что ее палец все еще слабо светится. Она подняла руку вверх — палец засветился сильнее. Соня стала похожа на фонарь, и какой-то жук, маленький и глупый, прилетел, принялся кружить вокруг ее пальца, весело жужжа. Соня рассмеялась: книга лежала неподалеку.
Теперь оставалось найти выход, это было не просто, даже обладая замечательным светящимся пальчиком. За то время, что Соня провела в тайной комнате, темнота внутри домика сравнялась с темнотой за его пределами, и дыра, через которую она проникла в хижину, слилась с черной стеной.
Девочка двинулась вперед маленькими шажками. Стена. Плотно подогнанные холодные бревна. Ни щели, ни просвета.
Но вот свет магического пальца высветил дыру. Обрадованная Соня подбежала к ней и ясно увидела снаружи силуэты деревьев и беззвездное небо. Вдруг из-за туч выплыла гордая и одинокая луна. Окрестности тут же залило синевато-желтым соком.
Соня положила книгу на край дыры и уцепилась за скользкие доски. Несколько секунд она повисела, словно белье на просушке, и, разжав пальцы, без сил рухнула на сырой пол. За сегодняшний день ей столько пришлось побегать и попрыгать, что наверняка хватило бы на сдачу норматива по физкультуре.
Неужели придется ночевать здесь? Об этом даже подумать было страшно. Посидев на полу и немножко отдышавшись, Соня повторила попытку.
На этот раз, упершись в стену подошвами туфель, извиваясь, как уж, крича от напряжения, она выкарабкалась из ловушки. Сидя в дыре, как в ячейке пчелиных сот, Соня подумала: «Вот когда пожалеешь, что ты не мальчишка. Хотя не всякий мальчишка сюда вскарабкается. И вообще, чем мальчишкой быть, лучше совсем… не быть».
Прохладный ночной воздух овеял девочку свежестью. Она все еще сидела в черной дыре, перед глазами ее открывалась величественная и пугающая картина. Могучие деревья неудержимо устремились ввысь, словно желая дотронуться до луны. Луна была необыкновенно огромной. Волшебный ее свет казался осязаемым — протяни руку, и она утонет в мягкой вате. Белый, с легкой синевой, туман, клубился у комлей дубов, словно они произрастали из морской пены. Насыщенный влагой воздух шевелился и создавал пугающую иллюзию — казалось, что кладбищенские кресты танцуют вальс. Неужели тем, кто лежит под ними, надоел вечный сон, и захотелось погулять под луной?
Неподалеку послышался шум. Мертвецы? Что делать?!
Шум быстро приближался, стал двумя голосами — мужским и женским. Разве мертвецы умеют разговаривать?
Каким ветром занесло сюда эту парочку? Соня не знала этого, но предпочла затаиться. Может, это романтически настроенные искатели приключений? Девочка прислушалась.
— Спешить надо, — сказал мужчина. У него был глухой низкий голос, словно он говорил через толстую тряпку. — Время, время!
— Она весь день здесь крутилась! Наверное, ее искала.
Женский голос, наоборот, был мягкий и звонкий, как будто говорила девушка.
«Это обо мне?» — похолодела Соня.
— Откуда эта выдра может знать про нее?
— А я что, экстрасенс? — сказала девушка с надрывом. Мужской голос обиделся:
— Ты мне поогрызайся, вешалка! — гаркнул он так, что вздрогнули дубы. — Будешь борзеть, леди, через полчаса я так огрызнусь, от тебя ошметки полетят.
— Извини, — испугалась «леди». — Чего ты взбеленился? Что я такого сказала?
— Смотри! Ты же знаешь, при такой луне я особенно нервничаю. У-у-у, какая луна! Лу-у-на.
Девушка, судя по всему, не разделяла такую любовь к астрономии и поспешно прервала своего спутника:
— Лезь скорее в дыру. Сам же о времени говорил.
— Лезь, лезь, — недовольно пробурчал мужской голос. — Ну, если только она там!
Соня поняла, что речь идет о той самой дыре, в которой она сидит и, более того, о ней самой. Что делать? Страх сковал ее, как тогда, перед красными глазами упырьи.
Послышался шум и недовольное бормотание. Не дожидаясь, пока ее обнаружат, Соня выскочила из дыры и побежала прочь.
Ей повезло: похоже, хижина была дырявой, как швейцарский сыр, и парочка нашла вход в нее с противоположной стороны. Соню они не увидели.
Но — какая жалость! — сухая ветка попалась беглянке под ногу и выстрелила громче пистолета.
— Уходит. Стой, тварь!
Сердце упало в пятки, бежать стало намного трудней.
Луна мелькала между деревьями. Соня бежала по колена в молочно-белом тумане. Она пыталась бежать быстрее, но ноги, как в дурном сне, были ватные.
— Убью!
Девочке казалось, что огненное, как у дракона, дыхание преследователя сжигает ей волосы. Только бы не упасть.
— Догони ее, — доносился издалека голос девушки.
— Стой! — голос преследователя бил прямо в уши.
«Только не упасть!»
— А-а-а! — зацепившись за утонувшую в тумане корягу, Соня с размаху полетела на землю. Падение ошеломило ее, и девочка не смогла сразу подняться. Секунда промедления — и поздно. Оглянувшись, девочка вскрикнула — черный силуэт, четко очерченный лунным светом, вырос перед ее глазами. Дрожа, Соня смотрела на него.
— Д-дядечка, простите, пощадите, — пролепетала она, хотя что прощать, было не понятно.
«Дядечка» ничего не ответил, просто неподвижно нависал над своей жертвой. Соня видела только его глаза — два красных уголька горели в темноте. Вдруг он резко дернулся и закричал. От этого крика волосы на голове девочки зашевелились — в нем слышались злоба, боль и даже отчаяние.
Луна ускользнула от преследующих ее туч и осветила преследователя. К ужасу девочки, это был не человек, у него не было лица, а был бесформенный комок, похожий на кусок пластилина. Но вот невидимые руки принялись лепить: появился подбородок, затем покрытые рыжеватой шерстью уши, рот, полный острых зубов. Из рукавов ветровки выползли когтистые лапы.