Дом жёлтых кувшинок
Шрифт:
— Папа!
Маленькая фигурка мелькала впереди, появляясь и вдруг исчезая за сеткой дождя.
— Рики, стой, — произнес Фил на бегу. Голос его прозвучал хрипло и беспомощно, и тут же каждый звук короткой фразы был прибит к земле дождем.
«Как резво бежит!» — изумился Фил, когда Рики, весело хохоча, скрылся в лесу.
— Стой, я тебе говорю, — заорал Фил. Нога его поехала по грязи, и он с размаху полетел в лужу.
— Рики, черт побери, — выругался Маршал, с трудом поднимаясь. Потоки бурой воды хлынули с плаща, в сапогах нехорошо забулькало. —
Однако исполнить свою угрозу он не смог: мальчика и след простыл. От страха сердце Фила занемело. Неуклюже задирая ноги, он направился к лесу.
Здесь, под мощными кронами, от ливня остались жгуче-холодные капли, так и норовящие проникнуть зашиворот.
— Папа.
Что-то белое мелькнуло впереди между толстыми стволами деревьев.
— Рики, остановись, — Фил бросился туда и увидел сына. Тот стоял как ни в чем не бывало у подножия дуба и улыбался. Но как только Маршал потянулся к нему, Рики исчез.
Фил схватил руками воздух и охнул от изумления.
— Па-а-па.
Рики стоял уже метрах в двадцати и махал рукой.
Фил двинулся к нему, но опять не догнал. Рики снова звал его, стоя на почтительном расстоянии. Так продолжалось до тех пор, пока Маршал совершенно не выбился из сил.
— Ну, прекрати… — едва слышно прохрипел он и свалился от усталости на землю. Руки Фила, разведенные в стороны, вдруг наткнулись на что-то мягкое.
— Рики, — радостно всхлипнул Маршал, подняв голову, и чуть не потерял от страха сознание: чьи-то желтые глазищи уставились на него. Существо, напоминающее высохшего донельзя человека, проскрипело:
— Жаждешь помочь мне держать крест?
Фил судорожно осмотрелся: он и не заметил, что Рики привел его на кладбище. Кресты вокруг мерно покачивались, поскрипывали и — о, Боже, — под каждым из них маячил точно такой же призрак, как перед носом у Маршала.
— Жаждешь помочь? — повторило существо.
— Н-нет, что вы, — заикаясь, пробормотал Фил, пытаясь отползти в сторону. — Я, конечно, помог бы… Но мне… еще рано.
— Главное — не поздно, — захохотал призрак и вдруг ловким движением перекинул черный дубовый крест со своей согбенной спины на спину Фила. — А я отдохну.
Маршал почувствовал тяжесть, словно на закорки ему взгромоздился слон. Чтобы крест не раздавил его, Фил напряг все клеточки своего тела и застонал от напряжения.
— Вот-вот, — удовлетворенно проговорил призрак, распрямляя усталую спину. — Попробуешь на своей шкуре. Жди, пока Мисош не призовет тебя. А я отдохну. Ну, призракессы из кабаре «Мертвый и стильный», я иду к вам.
— Постой, — прохрипел Фил, но призрак растворился в воздухе. — Сволочь!
Слезы наполнили глаза Фила, потому что он понял, что бросить крест не получится — дубовая махина сразу раздавит его.
— Приветик! — обратился к нему ближайший Держатель. — Новенький?
Фил не ответил.
— Ничего, скоро станешь таким же, как мы, повыпадут волосы, кожа потреска…
Призрак замолчал на полуслове. Откуда-то пахнуло болотной гнилью.
— Хранитель, — зашелестело над кладбищем, и из образовавшегося тумана прямо к Филу шагнул высокий человек. Глаза его горели красным огнем, кожа была покрыта крупной чешуей.
— Это какая-то ошибка, — простонал Фил, но рука Хранителя уже легла ему на голову. Маршал закричал, почувствовав страшный холод, пронзающий его мозг:
— Ты теперь слуга Мисоша.
Фил дернулся в сторону, вспоминая Анжелу, Соню, Рики, вспоминая то утро, когда он с отцом шел на рыбалку. Но крест все сильнее давил ему на спину, и холод от руки Хранителя все глубже и глубже проникал в него.
— Ты слуга Мисоша и не смеешь противиться ему!
— Да, это так, — сказал Фил Маршал чужим голосом, и его крест стал легким, как перышко. — Спасибо, мой господин.
Бросок Туппера
— Испробовала? — спросил Алекс, как только Соня присела за парту рядом с ним.
Прозвенел звонок. Соня едва не опоздала, обогнав Кукурузу уже в коридоре. Будильник разбудил ее вовремя, но вместо того, чтобы сразу встать с постели, Соня заснула вновь и наверняка проспала бы до вечера, если бы не мама.
Девочке снова пришлось добираться до школы пешком по раскисшей дороге: Фил с утра пораньше ушел куда-то, не взяв удочек, что совсем на него не похоже. Кроме того, он потащил с собой Рики, и это еще более странно.
Кукуруза стремительно влетела в класс и, положив на стол тетради, принялась отчитывать дежурных за заплеванный шелухой от семечек пол.
— Соня, — настойчиво шептал Тимпов.
Отвлекшись от своих мыслей, девочка повернулась:
— Что?
— Ты словно не в себе. Что с тобой?
— Я просто не расслышала, — устало сказала Соня.
— Я спросил: ты испробовала… ну, снадобье Жука?
— А, это, — Соня махнула рукой. — Нет, я и не пыталась.
— Не пыталась? — Алекс удивленно вскинул брови. — Ты разве не понимаешь, как это серьезно? Твоему брату нужна помощь!
— Какая помощь? Узнать, что он — упырь?
— Сколько можно ворковать, влюбленные вороны? — Кукуруза нависла над ними, грозно прищурившись.
Покрытые прыщиками физиономии мальчишек и девчонок дружно оскалили зубы и издали звуки, похожие на те, что бывают в обезьяннике во время раздачи корма.
Алекс покраснел до корней волос; у Сони же, как угольки в ночи, запылали уши.
Кукуруза попала, что называется, не в бровь, а в глаз; недаром она окончила вечерние курсы Брэтфорского межокружного университета-колонии с психологическим уклоном (БМУКПСУ).