Дом
Шрифт:
Часть Вторая
1
Через два часа езды по бесконечным зелёным пастбищам, холмам и лесам они наконец выехали к хибаре Винчетти. Мелвин ехал в серо-блестящем “Xаммере”, в то время как Гвинет следовала за ним в яблочно-красном “Феррари”. Как только они проехали небольшой торговый центр на перекрестке 10го шоссе, они больше не видели никаких транспортных средств в округе. Дом Винчетти действительно находился в жопе мира.
– Какая замечательная помойка!
– взволнованно воскликнула Гвинет, когда они припарковались на едва целой подъездной дорожке. Она вальяжно пошла по гравированному
Ну, это, собственно, другая история.
– Вот и всё, - пробормотал себе под нос Мелвин, как только вышел из “Хаммера”.
– Это большой плохой дом с привидениями.
– Что?
– cпросила Гвинет с крыльца.
– Я сказал, что это старый дом!
Боже, у неё локаторы вместо ушей!– подумал он, качая головой.
Яркий солнечный свет высвечивал каждый изгиб её тела. Конечно, сейчас она была одета в кеды и до неприличия короткие шорты, из штанин которых было отчётливо видно красное пятно на ягодицах от долго сидения за рулём. На ней так же была надета розовая футболка с портретом Владимира Ильича Ленина и решительными словами: "РАБОТА СДЕЛАЕТ ТЕБЯ СВОБОДНЫМ!" Думаю, именно поэтому ты женилась на миллионеpе, - подумал Мелвин, - и тебе больше никогда не придется работать. Ее лицемерие было соизмеримо... с ее грудьми…
Мелвин пытался посмотреть на дом, но ее физическое присутствие на крыльце - в основном факт, что ее тело занимало место перед домом - оставило Мелвина безнадежно сбитым с толку. Его мастурбационные импульсы бушевали, в то время, как его зрение было приковано к её образу. Ох. Здорово. Нет..., - подумал он прерывисто. Бушующий солнечный свет опалял ее образ на крыльце в нечто настолько четкое и такое подробное, что это было похоже на самое высокое разрешение, макросъемку: контуры её тела ниже талии, очень тугие вельветовые брюки, покрывающие ее тело, фактура ткани, определяющая ее крестец, мягкие бедра, выпуклость лобка, натягивающая материал. Ее идеальные шаровидные груди в тонкой футболке горели в его глазах еще сильнее, каждая деталь каждого пухлого соска подчеркивалась ярким блеском солнца: молочные узлы торчали, как первый сустав указательного пальца человека, затем градуированные ареолы, выступающие как покерные фишки. Остальная масса грудeй Гвинет, казалась будто идеально округлые скульптуры, окрашенныe в пастельно-розовый. Мелвин чуть не застонал вслух, когда его пенис начал твердеть, а уретра заполнилась предэякулянтом.
– Интересное место, - заметила Гвинет.
– Ты чувствуешь, какая здесь чудесная атмосфера? Я уже начинаю получать вдохновение для своих новых скульптур!
Мелвин предпочел не называть её безделушки скульптурами и тем более говорить ей об этом. Вместо этого он оторвал своё внимание от её грудeй, как будто это были его руки. Дом, дом,– продолжал говорить себе он. Сосредоточься на доме! Это то, для чего ты здесь!
– Выглядит он довольно невзрачно, - наконец сказал Мелвин.
Гвинет ходила по крыльцу, мечтательно осматриваясь
– Он прекрасен. Я чувствую, как его эстетическая истинность тянется ко мне!
Мелвин нахмурился.
Дом был... Простым старым одноэтажным зданием, вероятно, построенным в конце 50-х. Свежая белая покраска сделала его стены сияющими, а крыша, похоже, недавно заново была перекрыта черепицей, к тому же ясно было видно и новые окна.
Входная дверь была вишнево-красного цвета с блестящей глянцевой ручкой. Риэлторская компания явно приложила все усилия, чтобы придать дому это яркое новое лицо, но все же... Он выглядел, как помойка, которая вряд ли привлекла бы потенциальных покупателей. Сам дом находился на вершине самого высокого холма в окрестности с видом на потрясающе живописную панораму.
Этот дом тaк же опасен, как собачье дерьмо, - подумал Мелвин.
– Hичего страшного не могло в нем таиться.
Гвинет вернулась в машину за сигаретами и большой бутылкой шоколадного сиропа “Херши”. Она остановилась и повернулась:
– Что это там внизу?
Мелвин держал руки перед штанами, чтобы скрыть эрекцию. Вниз по холму, примерно в миле от них, он увидел огороженный периметр, полный серых зданий, похожих на казармы. Мелвин вспомнил, что ему сказал брат Дирка.
– Какое-то старое поселение. Риэлтор упомянул об этом, сказав ещё, что это единственные строения, кроме этого дома, на двадцать миль в любом направлении.
Гвинет шумно втянула сироп через соломинку.
– Поселения?
– Раньше это было ранчо или что-то в этом роде.
– Хм.
– Затем её глаза уставились на что-то во дворе.
– О Боже мой! Смотри!
Мелвин вздохнул, наблюдая, как она бросилась к кустарнику возле крыльца. Она присела на корточки и с энтузиазмом посмотрела вниз. Гвинет что-то начала лихорадочно собирать с земли.
– Что там?
– cпросил заинтересованный Мелвин.
– Птичьи кости, - ответила она, - посмотри только на них, они идеальны!
Да ладно тебе...
– Ты хочешь из них что-то сделать?
– Птичьи кости отлично подходят для маленьких деталей, - сообщила она ему, продолжая собирать крошечные останки.
Мелвин по-прежнему был сосредоточен на ее груди и на том, как она выпирала из майки Ленина.
Она взглянула на него с возбужденной улыбкой.
– Бьюсь об заклад, здесь есть все виды костей. Животные, которые умерли тут зимой, разве никто не должен был убрать их останки?
– Ты первый человек, которого я когда-либо встречал, кто волнуется из-за костей мёртвых животных.
– Кости животных гальванизируют истинный смысл оссариального искусства, фактически передавая дух животного в работу.
Ты сумасшедшая, - подумал Мелвин.
– Просто на всю голову сумасшедшая...
– Мелвин, эти кости великолепны; мне нужно начать прямо сейчас. Забери мои вещи из машины и отнеси их в дом... Пожалуйста.
– Конечно.
Теперь я понимаю. Я ведь просто мальчик на побегушках,– oн покачал головой, посмеиваясь.
– Птичьи кости для птичьего мозга.
Открыв багажник, он обнаружил тяжелые коробки из красного дерева, пакеты с едой и да, ещё кучу костей, расфасованных по разным пакетам. Мелвин принялся вытаскивать всё это и переносить в дом. Поскольку он не был экстрасенсом, он не мог знать, что 28 лет назад 33-х летний мужчина, очень похожий на него, вытаскивал кинооборудование из багажника “Кадиллака” и тащил его по той же гравийной дорожке.