Домашняя работа
Шрифт:
– Но… Откуда? Как ты здесь оказалась?
– Неважно, Педро. Вижу, ты помнишь меня… А ты помнишь, что ты сделал со мной?
Педро помнил. Ника была соседкой, они с мужем жили рядом с их домом, ещё до того, как Педро вошёл в «семейный бизнес». И Педро, как и любой подросток, только-только понявший, чем девочки отличаются от мальчиков, разумеется, засматривался на неё, благо было на что засматриваться. И Ника это оценила. Она шикарно выглядела, что для двадцати пяти лет было нормально. И её супруг не знал, что Нике его мало. И, узнав, что Педро любит смотреть, как Ника переодевается в своей комнате, или ласкает себя в отсутствии мужа, она дала парню понять, что не против. И Педро пришёл к ней в гости. Ника лишила его невинности, а потом Педро, которого в женщинах
И теперь Ника стояла здесь, перед Педро. И если, в самом начале разговора, она выглядела, как и тогда, когда они встретились, то теперь… Правая глазница была пуста — прекрасный карий глаз молодой женщины висел на ниточке зрительного нерва, где-то на уровне носа, лицо было обезображено ударами ножа, горло было перерезано — почти от уха до уха…
– А меня ты помнишь, Педрито? — раздалось контральто справа.
Педро затравленно обернулся. Там стояла девушка, с которой он познакомился на одном из пляжей. Перед тем, как убить и изуродовать её, Педро долго занимался с ней сексом. А потом… потом Педро надругался над ней и убил. Теперь, когда Педро видел дело своих рук, так сказать, «со стороны», ему стало страшно.
– Педро, а помнишь меня? — раздавалось со всех сторон.
Изуродованные тела окружали его. Тела, которые, ну никак не могли быть живыми — но они были живыми, и они шли к Педро, шли на него, чтобы сделать что-то нехорошее с ним. И вот тогда Педро закричал…
Мы с Изабеллой смотрели, как глава наркокартеля мечется, привязанный к койке и орёт. Он орал громко и надрывно, буквально срывая себе голос. Вот я увидел, как его штаны намокли и пожелтели. А Педро всё продолжал кричать.
– Что ты с ним сделал? — спросила Изабелла де Круа.
– Просто он сейчас видит перед собой всех своих жертв. Я извлёк их из его памяти — вот пусть он теперь видит их — и страдает.
– Жестоко… — протянула девушка. — Хотя, я не знаю, что я сама бы с ним сделала…
– Ну, он и тебя видит там, — сказал я. — Ты обратила внимание, как он на тебя смотрел — ещё тогда, когда считал, что сможет откупиться или вызвать адвоката?
– Ну, как-то не особо обратила внимания…
– Он тебя глазами раздел и даже начал щупать…
– Ничего себе! Ну, тогда правильно ты с ним это сделал…
Через несколько часов, после нашего ухода, Педро должны были разбудить. Собственно, мне он никакого интереса уже не представлял — он выдал всё, что знал. Но надо было сделать кое-что ещё. Мне это дело очень сильно не нравилось, так как оно практически полностью противоречило всему тому, за что боролся Альянс, и Новая Республика. Но это сделать было необходимо. Надо было казнить Педро.
Конечно, когда я сказал ему, что брошу его в реактор «Синей молнии», я покривил душой. Не собирался я такого делать. А вот гарантировать бывшему дону банальный расстрел — это запросто. На заднем дворе Управления врыли в землю бетонный столб. К нему привязали Педро. Взвод десантников в чёрных доспехах — из той отобранной мной группы, стоял напротив Педро с боевыми лазерами наизготовку. Чего здесь не было, так это священника, последнего желания, и тому подобных вещей. Какое последнее желание для конченного подонка? Какое ему отпущение грехов — после того, что он сделал? Я специально уточнял у Изабеллы де Круа, стоит ли поступать так. Несмотря на то, что девушка была очень религиозна — она время от времени посещала единственную в городе католическую церковь, она сказала, что Педро не заслужил ни отпущения грехов, ни чего-то ещё.
Итак, Педро стоит около столба. Перед ним, на расстоянии двадцати метров стоят десантники в броне. Сержант отдаёт приказ — бойцы вскидывают лазеры к плечу. Следующий приказ — снятие с предохранителя. Раздаётся характерный звук заряжающегося оружия. А
Да, конечно, теперь можно было отдохнуть, ведь координаты всех «фабрик по переработке» листьев коки в кокаин у нас были. И сейчас группы десанты при поддержке местных вооружённых сил вычищали там всё. Первоначально, когда Космическая полиция обратилась к правительствам Колумбии и Мексики на предмет помощи в борьбе с картелями, от нашей помощи сначала отказались — мол, куда это вы лезете, мы сами справимся, да и вообще, это не в вашей юрисдикции. Но потом, когда несколько высших чиновников в госаппаратах этих стран были арестованы за сотрудничество с картелями и получение от них денег, правительства решили пойти навстречу нашим стремлениям. Так что теперь бравые десантники из Мобильной пехоты разведывали цели и наводили на них удары авиации и артиллерии. Наркоторговцам приходилось несладко — если удары артиллерии, хоть и были чем-то новым, но всё же обычным, то, когда аэрокосмические штурмовики буквально засыпали район цели плазменными бомбами, выжить становилось как-то проблематично. Наёмники, которые работали на картели, сражали отчаянно, но толку от этого не было — это был просто не тот уровень.
Да, теперь нам с Изабеллой де Круа, казалось, можно было и отдохнуть немного — операция шла теперь и без нашего с ней прямого участия — почти всю координационную работу взял на себя начальник. Только вот отдых нам был как-то не положен — надо было ждать «гостей», которых люди Педро отправились вербовать на Корускант. И это было проблемой. Нет, я не очень-то опасался атаки каких-нибудь наёмников, пусть даже и космического масштаба. Во-первых, я был точно уверен, что мандалорцы с картелями работать не будут. Пусть они брались и почти за все заказы, но наркоторговцев они как-то не любили. Наверное, потому, что последние очень любили подсаживать на «иглу» детей и подростков. А у мандалорцев дети — это святое. Ходили слухи, что, когда одному из наёмников с Мандалора предложили вполне солидный контракт на одного мальчишку (там была замешана политика и хатты), он просто приставил ствол к голове того, кто пытался ему этот контракт предложить и спокойно сообщил, что ничего хорошего из этого не выйдет.
Так что, максимум, что могли привезти с собой люди Педро — это какой-то сброд. Конечно, и сброд может быть опасен, например, своей непредсказуемостью, но всё же, бороться со сбродом было немного проще. Сброд точно не притащит с собой пару танков на антигравитационной тяге, или, например, имперский шагоход. Хотя, конечно, у сброда может «хватить ума» притащить «грязную бомбу» и рвануть её в черте города. Так что, то, что люди Педро могли привезти с собой каких-нибудь отморозков, вовсе не делало нашу жизнь проще.
Тем не менее, прошло уже несколько дней с момента казни Педро, но пока что ничего не происходило. Каждый корабль, прибывающий на Землю проверялся, но ничего подозрительно, ни среди груза, ни среди пассажиров, на борту не было. Это-то, как раз, было и неудивительно — поток контрабанды всё равно имел место быть, несмотря ни на что. Но — что ввозили контрабандой на Землю? Несколько видов алкоголя — в особенности, те сорта, на которые с какой-то радости были введены бешеные акцизы, несколько видов шоколада — по той же причине, да ещё кое-какие мелочи. На Землю совершенно точно никто не вводил спайс и глиттерстим — единственный контрабандист, у которого хватило ума до такого додуматься, сейчас копал редкоземельные элементы на Меркурии. Условия там, к слову, были тяжёлыми, так что это полностью отбило желание сделать деньги таким способом. У Земли была одна из самых лучших систем слежения за космическим движением в секторе. Особенно хорошо её «довели до ума» во время вторжения вонгов. Теперь же эта система, в основном, использовалась за контролем ближнего пространства.