Домашняя работа
Шрифт:
– О том, как же это хорошо — сидеть вот так, рядом с тобой, милая.
– Сидеть? И всё? — притворно возмутилась девушка.
– Ну, пока сидеть. А ещё мне будет очень приятно сейчас поднять тебя на руки, уложить на кровать — и сделать тебе очень-очень хорошо.
– Так… А с этого места можно поподробнее?
– Конечно же, милая…
Я завёл руки под сидящую девушку и поднял её. Так как Изабелла де Круа вела довольно здоровый образ жизни, весила она для своих 175 нормально. Всё же, мускулатура имеет свой вес, даже у хрупкой девушки. А Изабелла де Круа не была хрупкой. Скорее, атлетичной, всё же, наша работа способствует физическому
До окончательного раздевания Изабелла де Круа не дотерпела — она сама подняла свою короткую юбку, спустила трусики и расставила ноги. Я мысленно усмехнулся и начал ласкать девушку…
– Милый, я не могу больше терпеть, я хочу тебя, — простонала она спустя несколько минут. — Сделай это, прошу тебя…
И мы слились в объятиях друг друга. И это было настолько хорошо, что словами этого просто не выразить…
Так ночь и прошла. Утром я встал, отдохнувший и довольный жизнью. Впереди было очередное задание — и, не сказать, что это было пределом моих желаний — но эта жизнь, которой я жил уже несколько лет, определённо была лучше предыдущей. Быстро я прошёл на кухню и поставил чайник. Пока он закипал, я успел побриться и почистить зубы. Так как в стазисе, в холодильнике, лежали предусмотрительно купленные кексы, я достал и разогрел несколько штук. И, к тому времени, как заиграл будильник Изабеллы де Круа (коварно установленный мной немного позже), я уже входил в спальню с подносом, на котором стояли две чашки ароматного кофе и тарелочка с кексами.
– С добрым утром, любимая! — сказал я девушке.
– С добрым, — ответила она мне.
Вместе мы позавтракали, потом привели себя в порядок. И, к тому времени, как прибыло аэротакси из космопорта, мы были готовы. С Уилфредом мы встретились уже на вокзале, до посадки на челнок оставалось всего несколько минут. Я передал другу посадочный талон, и все вместе мы перешли к стойке регистрации. Там, подтвердив наши личности, мы по переходу перешли на борт шаттла и заняли свои места.
Усевшись в кресло, я сказал:
– А всё же, зря они (я имел в виду авиакомпанию) до Пензы не летают. Всё же, здесь и полоса хорошая, и вообще — военный космодром, со всеми вытекающими…
– Ну, Москва — всё же, столица России. Большая часть транснациональных рейсов всё же, отправляется оттуда. А от Москвы до Пензы слишком маленькое расстояние, чтобы гонять туда-сюда «747-й».
– Так космический челнок они гоняют же…
– Ну, у челнока расход топлива поменьше будет благодаря двигателям. К тому же, это наш транспорт, ведомственный…
– Ну, понятно…
До столицы России, Москвы, мы добирались около получаса. Пилоты шаттла даже не набрали максимальной скорости — я водил такие шаттлы и знал, на что они способны. Эта махина всего лишь забралась на двадцать тысяч — и рванула до Москвы кратчайшим коридором. В Домодедово мы пересели на авиалайнер, рейсом Москва-Париж. Это был «Боинг 747», отличавшийся от «Джамбо-Джета» из моей прошлой жизни так же, как самолёт братьев Райт отличался от того же «Джамбо-Джета». Конечно, когда началась очередная индустриальная революция, связанная с вступлением Земли в Большой
После того, как мы заняли свои места в салоне авиалайнера, тягач стал вытаскивать его на рулёжную дорожку. Лайнер стартовал строго по расписанию. Гравитационные компенсаторы сработали так, как было нужно, так что момента взлёта пассажиры, наверное, даже не ощутили. Про меня, правда, сказать такого было нельзя — всё же, за то время, что я прожил в этом мире, я научился ощущать даже мельчайшие изменения гравитации. В моём мире мне не приходилось ни на чём летать. Был у меня, конечно, небольшой опыт пилотирования «кукурузника» «Ан-2», но это… Это нельзя было даже сравнить с тем полётом. Я выглянул в иллюминатор. То, что самолёт несётся сейчас на большой высоте, можно было понять только по тому, что земля где-то далеко внизу, двигалась под нами. Мы шли на высоте 25 000 метров. Несмотря на это, в салоне лайнера было комфортно.
Что можно сделать за полтора часа? Уилфред, как человек, которому летать приходилось много и часто, просто вставил в уши горошины наушников-затычек, включил воспроизведение на своём комме (наши коммуникаторы не влияли на работу систем самолёта, так что отключать их было не нужно) и задремал. Я же взял за руку Изабеллу де Круа.
– Алёша, ты меня хочешь? — спросила девушка. — Здесь? Сейчас?
– Милая, я, конечно, знаю про «клуб десятитысячников», но, не думаю, что это сейчас хорошая идея… Тем более, что мы и так состоим в нём…
– А тут ты прав…
– Я просто хотел лишний раз убедиться, что это всё — на самом деле, что я не сплю сейчас у себя в комнате, что сейчас не заиграет «Прощание Славянки» над ухом — и мне не придётся снова ехать на работу, в тот отдел…
– Нет, милый, это реальность. Всё хорошо, я с тобой… Если всё же хочешь — я знаю, где здесь можно побыть вдвоём.
– Нет, — ответил я. — Это, конечно, здорово, но сейчас нам лететь не так уж и долго, а вот, когда из Парижа в Боготу полетим — вот тогда можно будет и пошалить, хорошо?
– Ну, хорошо, милый, — игриво произнесла Изабелла де Круа.
Собственно, почти весь полёт я провёл в разговорах с ней. Ну, и раз уж в разговоре я сам упомянул про «клуб десятитысячников», Изабелла де Круа решила спросить, что это такое. Я ответил, что сам про него знаю довольно мало, только в Сети читал, да по ТВ про него что-то говорили. Ну, так, в самых общих чертах, знаю, конечно. Знаю, что штрафы за это дело бывают, если ловят…
– А что ещё про это дело знаешь? — не унималась девушка. Кажется, эта тема её серьёзно так зацепила…
– Ну, как-то мне книжку давали почитать. «Эммануэль», называется. Там как раз такой момент описан был.
– Ну, надо будет посмотреть, — сказала Изабелла.
Девушка достала свой комм, вышла с него в Сеть и буквально через несколько секунд загрузила текст книги на устройство.
– Да, я вот давно спросить тебя хотел, — произнёс я. — Я знаю, что там, в моём прежнем мире, разного рода файлообменные сети под запретом были. Мол, нелегальное скачивание книг/игр/фильмов/музыки, обрекает авторов всего этого дела на бедность. Враньё, конечно, так как оно бьёт, в первую очередь по правообладателям, но всё же… А здесь, я вижу, не так?