Домашняя работа
Шрифт:
Вообще, Земля была открыта для космической торговли, с импортом и экспортом и прочими сферами новореспубликанской экономики проблем не было. Единственное — Земля не имела никаких дел с хаттами. Хотя хатты и работали с Новой Республикой, на Землю им хода не было. Сначала хатты подавали жалобы в Сенат Новой Республики. Сенат вызвал «на ковёр» посла Земли, Ивана Пастухова, после чего сенаторы спросили — что это за имперские замашки? Пастухов ответил, что с хаттами, которые контролируют больше половины космического рынка наркотиков, Земля ничего иметь не будет. Некоторые сенаторы, от планет, которые имели неплохие
А на Земле, тем временем, дела шли своим чередом. Сейчас мы изо всех сил работали над Афганистаном. Нет, не «утюжили» его с орбиты, а просто думали, как ликвидировать производство наркотиков там, желательно, не прибегая к тяжёлой артиллерии. Изабелла де Круа, например, советовала, договориться с местными авторитетами — на предмет того, что выращиваться мак для того, чтобы делать из него героин — теперь очень плохое решение. А продавать этот героин кому-то — решение ещё более плохое.
Помимо всего этого мы тщательно мониторили все корабли, прибывающие на Землю. И всё же, облажались…
– Цель Вашего визита на Землю? — спросил офицер-таможенник.
– Съёмки документального фильма о работе Космической Полиции во время войны с Империей, — ответил статный молодой человек. — Моё оборудование в контейнере номер пять, оно прибывает на грузовом шаттле, вместе с моей съёмочной группой.
– Хорошо, следующий.
Через полчаса, с корабля, остановившемся на Земном терминале, прибыл грузовой шаттл. Пятеро подтянутых парней осторожно спустили по аппарели корабля контейнер, который был промаркирован, как «съёмочная аппаратура». Вместе с контейнером они вышли с территории космовокзала, где их, на небольшом грузовичке ждал Маркус Винсенто.
– Привет, Хуан, — сказал он, когда Мартинез забрался в кабину. — Вижу, ты с компанией?
– Точно, — ответил Хуан Мартинез. — Эти парни — одни из лучших, кого вообще реально нанять…
– Кто они?
– Бывшие имперские диверсанты. Были уволены со службы после того, как был подписан мир с Новой Республикой. Они отказались работать с новореспубликанскими «коллегами». Думаю, что нам они подойдут, как нельзя лучше.
– Ну, так-то ты прав, но, увы, Хуан, ты немного опоздал. Педро того… расстреляли. Всё производство пришлось ликвидировать — Космическая полиция озверела совершенно. Они зачистили всё, до чего только смогли добраться. Мы опоздали…
– Нет! Это тот капитан виноват? Так давай убьём его — и дело в шляпе! Нет человека — нет проблемы!
– Хуан, Хуан… Сейчас его нельзя убивать. Сейчас, если мы его убьём — мы сделаем из него мученика. Эти полицаи просто сметут нас в таком случае. Теперь он для нас совершенно недосягаем…
– Вообще-то, — тихим голосом сказал «корреспондент». — Его можно убить. Но сначала надо испортить его репутацию. Очернить его. Сделать так, чтобы никто и пальцем не ударил, даже, если мы будем убивать его на глазах у всего их гарнизона.
– Испортить репутацию Алексея Аряева? Это сложно…
– Как-как, Вы сказали, его зовут? —
– Да. А что — слышали о нём?
– Да. Это он стоял за тем пактом о мирном договоре между Империей и Новой Республикой. И Вы хотите его убрать?
– Да.
– Тогда мы всё сделаем бесплатно. Этот гад должен умереть…
Стоял неплохой июльский день. Жара на время оставила город в покое, и, несмотря на дождь, мы с Изабеллой де Круа ели шашлыки на крыльце нашего дома. Ну, как ели… Пока что жарили, по очереди держа над мангалом решётку. На столике своей очереди ждали небольшой тазик с салатом, который под шашлыки уходил просто мгновенно, и второй тазик — с замаринованным мясом. Мясо в решётке подрумянивалось, источая просто убойный аромат, я уже предвкушал, как я сейчас буду его есть, как вдруг заиграла мелодия вызова на моём комме. И, конечно же, это был шеф…
– Алексей, ты новости сейчас не смотришь? — спросил он.
– Шеф, Вы же знаете, я не смотрю телевизор…
– Тогда срочно включи Первый! — прервал он меня.
– Есть!
С комма я активировал телевизор, стоящий в зале. Разумеется, шло это дело не сначала, но диктор любезно пояснила:
– Это видел было загружено сегодня в Сеть, оно, якобы показывает работу той самой группы, которая так профессионально уничтожала базы наркокартелей на территории Южной Америки.
За кадром шёл мой голос:
– Так, этих — в расход. Эта падаль заслужила свою участь!
Только вот видеоряд не совпадал с тем, что я тогда говорил. На экране была картинка с той плантации, где были убиты все рабочие. Какое-то подозрение зашевелилось у меня внутри…
– Дорогая! — позвал я Изабеллу. — Зайди-ка сюда…
Девушка быстро поняла, что сейчас происходит на экране… Она произнесла какое-то французское слово, наверное, выругавшись. После чего спросила:
– Что это такое?
– Я не знаю. Но я там этого не говорил. А из этого видео следует, что это мы их убили…
– Я сама видела, что ты тогда говорил. И мне очень интересно, кто же это такой умный додумался до такого… А ещё мне интересно, сколько он проживёт, поле того, как я с ним пообщаюсь…
– Так… Значит, кто-то умудрился изъять данные видеорегистраторов из архива, смонтировать запись и выложить в Сеть. Значит, нам надо принять контрмеры. Уилфред должен убрать эти… ролики из Сети и заменить их на оригиналы. На борту крейсера оригиналы сохранились совершенно точно — так что это не должно стать большой проблемой. Далее, я так думаю, что ко всей этой травле обязательно подключится разного рода отребье. Всякие «либерасты», — вспомнил я словечко из своей прошлой жизни. — Значит, надо быть готовым к разного рода провокациям. Но, я так думаю, справимся. Сейчас мы сильны, как никогда… Что?
Я успел заметить, как Изабелла де Круа украдкой от меня пыталась показать начальнику большой палец.
– Ничего, Алексей, — сказал шеф. — Растёшь. Принимаешь отличные решения. Так держать!
– Благодарю, товарищ адмирал!
После того, как шеф отключился, Изабелла де Круа отправилась дожаривать шашлык, а я вышел на связь с Уилфредом.
– Слушаю, командир! — появилось на экране его лицо. Судя по тому, что сзади что-то бубнила диктор новостей, про ролик Айвенго уже был в курсе.