Домик лесника
Шрифт:
Есть в Колывани, как в любой другой точке на карте нашей необъятной Родины люди, чье предназначение политкорректно можно назвать так — «санитары леса». В больших городах эту нишу заполняют крупные преступные сообщества, многотысячные «группировки»; в маленьких, таких, как Колывань, это могут быть всего несколько человек, действующих не столь открыто, как ОПГ мегаполисов, но от этого не менее эффективно.
В Колывани нишу «санитаров леса» заполняли братья Крихта — Игорь и Анатолий. Природа щедро наградила братьев богатырской статью, недюжинной силой и «пробивным» характером. Игорь несколько лет, причем успешно, занимался кикбоксингом, был неизменным спарринг-партнером чемпиона мира по муай-тай Сергея Митяева. Старший, как более зрелый в житейских вопросах не раз выручал более младшего, но более сильного Анатолия из различных «передряг».
Одна из таких «переделок» едва не стоила старшему «санитару леса» здоровья, а может быть — и самой жизни.
Дело было так. Есть в Колывани довольно известный спортсмен — футболист и бывший самбист, воспитанник Михаила Файфовича Певзнера Костя Дрожжин. Росточку он небольшого, но по характеру по-спортивному злой, напористый. В спортивном сообществе районного центра его уважают.
Однажды у Кости и младшего колыванского «санитара леса» Толика Крихты произошел конфликт. Могучий «санитар» был не прав, но, пользуясь огромным превосходством в росте, весе и силе, своими пудовыми кулачищами «под орех» отделал самбиста.
Дальнейшие события развивались в полном соответствии с притчей, в которой говорится, что Бог создал всех людей разными — маленькими и большими, слабыми и сильными. Но потом Бог создал господина Кольта, который уравнял всех — и маленьких, и больших.
Словом, несправедливую обиду Костя не стерпел. Он мигом смотался домой за ружьем (Дрожжин давно был завзятым охотником) и уже оружный, вернулся в бар, в котором продолжали отмечать какое-то торжество братья Крихта.
Увидев Костю с ружьем и по его лицу поняв, что тот готов на все, на защиту младшего вышел вперед старший. Ему-то и большая досталась часть заряда дроби, предназначавшаяся для непутевого Анатолия.
Игорь попал в реанимацию. Впрочем, ненадолго — богатырскому организму «утиная» дробь сильно навредить не смогла.
Для Кости эта история окончилась справедливо, то есть вполне благополучно. До суда его оставили под подпиской, а вскоре он и вовсе попал под амнистию…. После этого случая братья Крихты слегка поумерили свой пыл, «санитарные» дела свои стали вести более осторожно, с оглядкой на новых возможных «дрожжиных», способных постоять за себя не только кулаками.
О том, что братья Крихты хотят «подмять» под себя всех узбеков-гастрабайтеров, Касюк узнал загодя: разведка у него работала четко.
Игорь решил опередить «санитаров леса», тем паче, что он больше других был заинтересован в бесперебойной работе рабочих-строителей.
Впрочем, «источники» не узнали самого важного — вместе с братьями — «санитарами» «подминать» узбеков вознамерился и новоиспеченный друг Игоря — Георг Карапетов. Причем был он такой «подминательный» не один: на тот момент компанию колыванским богатырям составлял еще один член «стаи». О нем было известно мало — только то, что он — городской, и имеет на Игоря огромный «зуб».
На счастье Касюка, у него тоже был друг, которого, в свою очередь, тоже побаивался этот городской незнакомец. Однажды, во время тренировки в тренажерном зале по Игореву душу — в прямом и переносном смысле этого слова — пожаловал тот самый «член стаи»: видимо, решил «наказать» начальника службы безопасности за то, что тот не дал ему возможности безнаказанно «доить» беззащитных, как они тогда думали, узбеков. Почти у входа в спортивный зал горожанину встретился Коля Кремнев — тот самый друг Игоря, которого побаивался «член стаи» «санитаров леса». Они о чем-то переговорили, и у горожанина навсегда исчезло желание мстить Игорю. А вскоре он и вовсе уехал из Колывани.
Все это Касюк узнал не сразу, лишь спустя через несколько лет после событий. В тот день он как обычно, «до упора» тренировался со штангой, а Николай, все же вернувшийся на всякий случай в спортзал, даже и словом не обмолвился другу о грозившей тому опасности.
Словом, все «передряги» того времени разрешились вполне благополучно для всех. Однако было понятно, что теперь в одном коллективе с Георгом Казаряном Игорь не захочет работать никогда: почти наверняка после ухода Касюка с должности начальника службы безопасности братья Крихты и однофамилец известного советского футболиста «подмяли-таки» под себя строителей — гастрабайтеров.
«Ну что это за народ такой — армяне? — Думал Игорь. — Поприехали неизвестно кто, неизвестно откуда; вместо того, чтобы строить здесь свою жизнь по-человечески, так, чтобы не мешать другим — тем, кто живут здесь веками, они обязательно влезут в какой-нибудь криминал. То золотом «левым» промышляют, то водку «паленую» «катают», то водителей-дальнобойщиков «бомбят» на трассах, будто у нас «своих» бандитов мало, то популярного в Новосибирске певца зарежут…. Обязательно им надо кого-то «крышевать», «разводить»…. Целые направления бизнеса под себя «подминают». Неужели они не понимают, что когда-то терпение у государства может кончиться, и оно захочет защитить своих граждан? Что делать-то тогда будут? Куда бежать?
Но, может, это я чего-то не понимаю?
Может, армянизация и азербайджанизация России — это просто часть неизвестной мне государственной политики по улучшению генофонда нации? Ведь все знают, что ежегодно в стране только в автоавариях гибнет тридцать тысяч человек. Плюс убийства, войны, тюрьмы…. Русское мужское население России катастрофически сокращается. Демографическая ситуация все хуже и хуже…. Может, государство рассчитывает на то, что вместо погибших русских мужчин «место в строю» займут молодые темпераментные армяне или азербайджанцы? Ведь даже тот же 40-летний Георг как-то хвастался, что у него любовница — 19-летняя русская студентка колледжа. Уже сегодня только в Красноярске проживает двести тысяч азербайджанцев, которые «оккупировали» почти всю торговлю. А что будет дальше?».
Глава 7. «Домик лесника»
Только на третий день Александр Александрович поймал себя на мысли, что не хочет «заниматься» файлами из Новосибирска. Два дня он был плотно занят — готовил переезд к родителям племянницы Елены, которая, наконец, впервые после страшной аварии около Большой Мурты пришла в сознание. Говорить она пока не могла, но на все происходящее вокруг нее реагировала вполне адекватно. Первый же вопрос, который она «задала», долго и медленно водя пальцем по большому «детскому» алфавиту, был такой: «Что со мной произошло?».