Домик
Шрифт:
Е с а у л о в а. Персюков, довольно. Что это еще за фокусы?
П е р с ю к о в. Ничего не фокусы. Просто неслыханный подъем интереса к математике в связи с открытием домика Лобачевского. Только и всего. За последнюю декаду мне удалось выявить по нашему району свыше пятнадцати математических точек. Ты не поверишь: приезжаю третьего в колхоз "Первого мая" и прежде всего - бац! - обнаруживаю кружок математиков, восемь человек. Бурный рост математики. Бурный рост. Но я вижу - тебя это не зажигает.
Е с а у л о в а. И так тошно, а ты лезешь с математикой.
П е р с ю к о в. Дорогая, что ты говоришь? Ты только вдумайся в это слово: ма-те-ма-ти-ка. Математика - это же артиллерия, математика - авиация, математика - флот...
Е с а у л о в а. Персюков. Хватит. Отменяется.
П е р с ю к о в. Что отменяется?
Е с а у л о в а. Все отменяется. Ничего не будет.
П е р с ю к о в. Чего ничего?
Е с а у л о в а. Эйнштейна не будет, академиков не будет, Степанина не будет, открытия не будет, домика не будет. Ничего не будет.
П е р с ю к о в. Кто тебе сказал?
Е с а у л о в а. Это я тебе говорю. Понятно? Хватит с нас.
П е р с ю к о в. В чем дело? Что тут без меня случилось?
Е с а у л о в а. Ты еще смеешь спрашивать? Авантюрист!
П е р с ю к о в. Кто?
Е с а у л о в а. Ты.
П е р с ю к о в. Я авантюрист? Вот уж неправда.
Е с а у л о в а. Типичный авантюрист. Спроси кого хочешь.
П е р с ю к о в. Зачем мне спрашивать, когда я же лучше знаю, что я не авантюрист.
Е с а у л о в а. И к тому же очковтиратель. Ты нам втирал очки, что вся смета по домику будет восемь тысяч, а на сегодняшний день одна лишь реконструкция "Волги" влетела нам в сто пятьдесят тысяч, плюс семьдесят пять тысяч культмассовых, плюс двадцать девять тысяч тридцать копеек организационных расходов, плюс пятьдесят тысяч за твою идиотскую скульптуру. Итого...
К о т я (мгновенно). Триста четыре тысячи рублей тридцать копеек.
П е р с ю к о в. Сравнительно немного. Правда, Котя?
Е с а у л о в а. Персюков, имей в виду. Мы тебя стукнем.
П е р с ю к о в. Честное слово, ты меня просто смешишь. Сидит тетка на миллионах и совершенно этого не понимает. Надо иметь воображение.
Е с а у л о в а. Не смей говорить этого слова.
П е р с ю к о в. Ага! Испугалась.
Е с а у л о в а. Ты понимаешь, что ты сделал? Ты нас всех погубил.
П е р с ю к о в. Батюшки, страсти! Чем же это я вас погубил, позвольте узнать? Тем, что раз в кои-то веки вы потратили на реконструкцию гостиницы и на городские благоустройства жалкие триста тысяч?
Е с а у л о в а. Их - нет. Понимаешь русский язык, - нет! Все в долг. В петлю влезли. Висим. Вот.
П е р с ю к о в. Подумаешь, триста тысяч. Большое дело. Тьфу. Да я тебе их дам хоть сейчас, только не плачь.
Е с а у л о в а. Дай.
П е р с ю к о в. Чеком? Авизовкой? Банковским перечислением?
Е с а у л о в а. Ты не шутишь?
П е р с ю к о в. Какие шутки. Вот. (Показывает чековую книжку.)
Е с а у л о в а. У тебя деньги?
П е р с ю к о в. Зачем у меня. У нас. У комитета по проведению чествования Лобачевского.
Е с а у л о в а. Откуда?
П е р с ю к о в. Местная промышленность. Иди сюда. (Показывает в окно.) Видишь - директора. Стоят, дожидаются. Я их везу в Парк культуры и отдыха, у нас там одно небольшое дельце. Забежал по дороге посмотреть, как у тебя обстоит. Оказывается, сидишь на мели. Обрати внимание. Красавцы мужчины. Один в одного. И у каждого непременно имеется пара сот тысяч неиспользованных средств. (В окно.) Вася, сколько у тебя неиспользованных? Только честно. Ага. Хорошо. (Отходит от окна.) У Васи из метизового комбината двести шестьдесят тысяч, у Петра Андреевича сто сорок четыре тысячи, у ликерно-водочного четыреста двадцать три да у Силиката Комбинатовича сто двадцать. Котя, подбей.
К о т я (мгновенно). Девятьсот сорок тысяч.
П е р с ю к о в. Тебя это устраивает?
Е с а у л о в а. Устраивает.
П е р с ю к о в. А меня не устраивает.
За сценой возобновляется ропот.
Входит Передышкин.
П е р е д ы ш к и н. Ну? Люди ждут. Платить будешь?
Е с а у л о в а. Обязательно.
П е р е д ы ш к и н. Вот как? Интересно посмотреть. Когда же это? Надо сейчас.
Е с а у л о в а. А я сейчас заплачу. Давай ведомости.
П е р е д ы ш к и н. А средства?
Е с а у л о в а. Давай, давай. (Подписывает ведомость.) Ваткин, передвигай обратно культмассовые. Поскорей! Действуй!
Ваткин подписывает.
(Персюкову.) Чеками на банк.
Персюков выписывает чек и вручает его.
П е р е д ы ш к и н. Виноват... Я очень извиняюсь...
Е с а у л о в а. Ну уж там извиняйся, не извиняйся, твое дело. (Открывает дверь.) Товарищи, пожалуйте денежки!
Веселое оживление.
Ваткин, плати.
Ваткин уходит с ведомостями.
П е р с ю к о в. Иди, Котя, поможешь человеку считать.
Котя уходит.
Ну, теперь ты против меня, надеюсь, ничего не имеешь?
Е с а у л о в а. Ох, Персюков, бить бы тебя, да рука не поднимается.
По радио несколько раз повторяется музыкальная фраза
"Выходила на берег Катюша".
П е р с ю к о в. Что это - позывные Конска? Едем! Вперед, орлы!
Г о л о с д и к т о р а. Внимание, внимание. Говорит Конск. Сейчас по городской радиотрансляционной сети и по местной коротковолновой станции Че-Ша-Ща передаем информацию. До открытия домика Лобачевского остались считанные дни. В настоящее время пустырь перед домиком Лобачевского превращен в бульвар, богато украшенный цветами и скульптурой. Это уже и сейчас один из красивейших уголков нашего города.