Доминант
Шрифт:
– Так, поехали, по пути поговорим.
Проходя мимо секретарши, я сообщил ей, что мы с Мартой отправляемся в наш новый салон и там, возможно, задержимся до вечера составлением требований и объявлений по набору новых сотрудников, и сегодня, скорей всего, я уже не появлюсь.
– Пересылайте мне на телефон всю информацию, если что, буду разбираться, - попросил я секретаршу.
– Да, господин директор, - ответила она.
Мы с Мартой попрощались с ней и отправились на выход.
– Продолжай, - попросил я Марту через верх моей машины, когда мы в неё садились, а до машины шли молча.
– Да ладно, что бы я не говорила, я хочу сказать одно – я очень хочу, чтобы ты сам пришёл к мысли, что это не для меня. Я не справлюсь…
– Справишься, - перебил я её.
– Я себя заставила приехать к тебе, заставляю ехать сейчас с тобой, и всё это для того, чтобы найти лазейку и ускользнуть, но, чтобы никому не навредив, чтобы начатое тобой дело продолжило жить и не расстроилось. Вот тебе правда. А там, наверху, я задала тебе вопрос, на который не ждала ответа, но увидела кое-что, что заставляет меня задать тебе его ещё раз. Тебе всё равно, что тебя призирают твои сотрудники?
– Они не могут меня призирать. Все меня боготворят.
– Ты серьёзно?
– Вполне. Я это знаю. Я прекрасный руководитель и редкий генератор идей. За что им меня призирать? Из-за меня они значительно в стороне от путей, на которых были бы глубоко несчастны.
– О чём мы говорим? – произнесла Марта в окно, затем повернулась ко мне.
– А чем ты их осчастливливаешь?
– Ну, по крайней мере, они все, от директора до уборщицы, приходя в магазин, могут перебирать упаковки с сервелатом, а не смотреть лишь на акционные ценники.
– Считаешь, если какая-нибудь из твоих сотрудниц притащит домой приличную палку сервелата, все проблемы дома разрешаться сами собой?
– Большая их половина. И я могу приписать себе это. Поэтому меня они не могут призирать априори.
– Априори? Странный взгляд.
Я взглянул на Марту. Она опять отвернулась в окно.
Мы подъехали к салону.
– Вот, смотри-осматривай. Мой отдел маркетинга очень хорошо постарался. Мы вычислили примерную твою целевую аудиторию, обратились к мультипликации, которую просматривали эти люди в детстве, а именно там закладываются симпатии к цветам и интерьеру, в результате цветовая гамма должна будет привлекать их на подсознании. Не обошлось и без твоих советов в косметике и технических средствах – в этом убедишься, войдя вовнутрь.
В прихожей Марта воскликнула:
– Вау! Это что, стекло?
– Да.
Я с самодовольным видом наблюдал за её реакцией. Марта была поражена стеклянными салатовыми стенами. Направо от входа стоял абсолютно прозрачный, весь из стекла, кубической формы, п-образный стол со стойкой и множеством отделений и шуфлядок, за которым будет находиться администратор, который будет встречать посетителей.
– Как тебе стол для встречи посетителей? Посетитель будет видеть всё, что находится в шуфлядках и даже, как девушка-администратор складывает свою фигуру под столом.
Марта взглянула на меня как-то странно.
– Что? – спрашиваю я.
– Ничего, мне бы было неудобно психологически сидеть за таким столом.
– Это круто, это я так придумал.
– Это много объясняет.
В этот момент меня опять уколола плохая мысль о Марте. Я её отбросил. Я должен думать о Марте хорошо. Но, чёрт, я никогда не ошибаюсь в людях и никогда не совершаю ошибок.
– Марта, я знаю, ты сильно беспокоишься и переживаешь, что у тебя что-то там не получится, и может пугают ещё какие-то мысли. Но это всего лишь реакция на новое.
– Я нормально реагирую на новое.
– Нет, никто нормально не реагирует на новое. Чтобы нормально реагировать на новое, надо не иметь старого.
– Ладно, хвастайся дальше. Сколько телевизоров! – воскликнула она.
На каждом повороте помещения, на стене, в вертикальной вставке-подсветке от пола до потолка, висело по маленькому телевизору.
– Будете транслировать хиты и рекламу, - заулыбался я. – Марта, я закрыл дверь, если что.
– Я видела, - сообщила она, продолжая интересоваться помещением, трогая предметы своими красивыми ручками.
У неё в голове сейчас отсутствует секс. Да короче, подумал я, так не должно ж быть. Если мы с ней живём этим, каждый должен думать об этом постоянно, а если она может прибывать в моментах, когда она об этом не думает, значит, она мне врёт, играет, а мне нужны подлинные чувства.
– Ты не хочешь сейчас ничего?
– Да я ошарашена.
Если бы она меня не хотела, она бы с другой интонацией сказала, что видела, как я закрыл дверь, или промолчала б.
– Здесь есть душ... – протянул я.
– Ну, пойдём, посмотрим.
Ох, как я обрадовался.
У Марты зазвонил телефон. Она взглянула на дисплей, потом на меня, поднесла палец к губам, призывая меня этим жестом к тишине, и ответила на звонок. Говоря, стала увеличивать расстояние между нами, инстинктивно направляясь в самый дальний угол помещения. Разговор состоялся с мужем.
– Я поеду, - сказала она, когда закончила говорить. – Собиралась спросить тебя через мэйл, но раз мы тут… Какая у нас следующая встреча по плану?
Я, конечно, очень расстроился, и в какой-то момент мне показалось уловкой её отвлечение моего внимания на встречу. Но я быстро отбросил негативные мысли, потому что Марта не такая. Она не будет прибегать к знаниям психологии, чтобы манипулировать близкими и мной. Я взял себя в руки.
Мы с Мартой уже некоторое время обращали своё внимание на несколько сценариев, отличных от наших привычных, становящихся не такими уж яркими в последнее время, и я в индивидуальном порядке склонился к самому противоречивому для себя. Может, я б ещё некоторое время не решался, но вопрос Марты заставил меня действовать сейчас же. Меня не пугает, когда я принимаю решения под давлением какого-либо фактора, потому что я давно с помощью различных психологических практик запрограммировал себя на обдумывание каждого своего шага. Поэтому, кажущееся спонтанным всякое моё решение, на самом деле проходит независимую от меня интеллектуальную обработку. Я уверен в своей внутренней работе, как в поверхности под ногами. Ни раз, столкнувшись с не решаемой в определённый момент ситуацией, я говорил себе, что семя проблемы посажено, и потом спокойно выжидал «сваливающегося» решения.