Доминика из Долины оборотней
Шрифт:
Прихватив хлеб, так и лежащий со вчерашнего дня на столе, поскольку за ужином мы его проигнорировали, я шуганула особо наглого утёнка, пытающегося вторгнуться в палатку, и вышла на поляну.
Оделив Миссис Клювдию с её выводком порцией хлеба, я, незаметно для себя, умяла оставшийся кусок батона. Потом, совершив утренний променад под иву, а так же умывание, после которого ни одно полотенце не пострадало – бумажные не в счёт, – я взяла со стола пару яблок, уселась на берегу и задумалась.
Фрэнк будет спать ещё минимум пару часов, а, проснувшись, захочет есть. Велик шанс, что кто-то принесёт нам еду прямо сюда, но я постепенно начинала чувствовать себя от этого немного неловко.
Одно дело, когда я действительно хворала, а потом была полубеспомощна, не в состоянии владеть своим ставшим слишком сильным телом – в этом случае такая забота себя оправдывала. Но теперь, когда я, в общем-то, вернулась к нормальной жизни, было как-то неудобно отрывать кого-то от дел, чтобы меня накормить. Решено – сегодня завтрак добываю я! Фрэнк уже поймал для нас вчера «мамонта», теперь моя очередь. Благо, для этого даже в посёлок ходить не нужно, достаточно добраться до цехов. Тем более, что я уже «удавила червя» – или как там Эрик произносил эту русскую поговорку? – а значит, вполне доживу до того момента, как проснётся Фрэнк, чтобы позавтракать вместе с ним.
На случай, если он всё же проснётся раньше моего возвращения, я решила оставить ему послание.Но как? Ручки и бумаги под рукой не было, да и не осилить мне сейчас письмо, всё порву и поломаю. Набрать записку на одном из телефонов? Это мне уже по силам, но не думаю, что Фрэнк догадается включить его, чтобы узнать, не написано ли что-то на потухшем экране. Поэтому я просто выложила на полу из ярких кусочков «лего»: «Ушла за едой» – такую «записку» не заметить просто невозможно. Мне совсем не хотелось покидать Фрэнка, но ведь это совсем ненадолго, он, скорее всего, даже не заметит.
Осторожно, стараясь не разбудить, я коснулась губами губ Фрэнка и покинула палатку, не рискнув вновь застегнуть молнию на входе. Вся надежда на то, что сытые утки не припрутся туда вновь, прежде они не были замечены в желании просто «пообщаться», приходили ко мне лишь в расчёте на кормёжку. Скоро им придётся отвыкать от регулярной халявы, поскольку не думаю, что, после возвращения с островов, мы с Фрэнком продолжим жить в палатке. Хотя – кто знает, зависит от того, как быстро я приспособлюсь к жизни среди толпы народа.
Первым делом я решила наведаться к Айрис – у неё в цеху всегда можно разжиться всякими мясными вкусностями, – а потом уже пробежаться по остальным цехам. Выйдя из рощицы на дорогу, я задумалась – мне бежать или прыгать? Что быстрее? Я ведь не хотела оставлять Фрэнка надолго. Потом я поняла всю глупость подобного выбора – ведь менялось лишь моё восприятие, скорость же оставалась одинаковой. Сообразив это, я поскакала-полетела в сторону цехов, вновь наслаждаясь этим удивительным чувством парения. Мне решительно нравится новый способ передвижения, при любой возможности я буду двигаться именно так.
До цеха оставалось уже порядочно, а до меня уже донёсся гул конвейера, который раньше я могла слышать, лишь войдя внутрь помещения. Не такой он, в общем-то, был и громкий, так что я пожала плечами и сосредоточилась на своей миссии. Айрис встретила меня на крыльце – видимо, услышала моё приближение, а, может, учуяла. В принципе, она, как правило, всегда выходила мне навстречу, в цехе я бывала редко, и теперь я была даже рада, что не придётся заходить внутрь.
– Привет, Ники, – она помахала мне рукой. – А где же твой Фрэнк? Как это он отпустил тебя одну?
– Привет, Айрис! Фрэнк ещё спит, а я решила раздобыть что-нибудь к завтраку. Знаешь, оказывается, гаргульи, даже перерождённые, спят столько же, сколько и в детстве, а он вчера засиделся со мной заполночь. Я что-то теперь перестала во времени ориентироваться, а то бы легла пораньше, хотя и не хотела ещё. Знаешь, когда всё время светло...
– О, да, сначала довольно непривычно, но постепенно ты приспособишься определять время суток. По луне, по звёздам, да и старые добрые часы никто не отменял. Сейчас я соберу вам что-нибудь вкусненькое на завтрак. Только, погоди, как же ты это понесёшь? Раздавишь же.
– Постараюсь не раздавить. У меня уже совсем неплохо получается, я теперь совсем мало вещей порчу, – не удержалась я от маленького хвастовства.
– Подожди секундочку, кажется, я кое-что придумала, – и Айрис исчезла за дверью, на мгновение буквально оглушив меня шумом из-за приоткрытой двери. Кстати, пока мы разговаривали, я этот шум вроде бы даже и не замечала. Любопытно...
Айрис, действительно, появилась буквально спустя пару секунд, держа в руке металлическое ведро, более чем наполовину заполненное всякими мясными деликатесами.
– Вот, держи. Думаю, это для тебя пока лучше, чем пакет или даже сумка, – улыбнулась она, протягивая мне ведро и зорко наблюдая, как я уверенно беру его за дужку – легче лёгкого, «полиэтиленовое» ведро на «нитяной» ручке, делов-то!
– Спасибо! Я побегу!
– Забеги в молочный цех, место в ведре ещё есть, – с улыбкой покачала Айрис головой. – И Калеб только что булочки из печи вынул, чувствуешь? Я вижу, как ты пританцовываешь, поглядывая в сторону пруда, но, поверь, это займёт у тебя пару минут, не больше.
Понимая, что она права, да и желая приготовить завтрак для Фрэнка повкуснее и поразнообразнее, я послала Айрис воздушный поцелуй и рванула к соседнему цеху. На этот раз я выбрала «телепортацию», так мне казалось быстрее, я понимала, что это не так, но чисто психологически мне было легче. Да и не уверена я была, что ведро, точнее – его дужка, выдержит мои прыжки.
В общем, спустя несколько минут, пожертвовав удовольствием снова «полетать», я уже вернулась на нашу поляну. В молочном цеху я разжилась маслом, творогом, сметаной и сыром, а в пекарне – хлебом, булочками, сахаром, солью, парой упаковок яиц и маленькой кастрюлькой, к которой Калеб прикрутил для меня проволочную ручку, превратив в походный котелок. Напитков – воды и разной содовой, – у нас всё ещё было предостаточно в бутылках, а без компота можно денёк пережить.