Доминика из Долины оборотней
Шрифт:
Он в ответ лишь крякнул и направился к столу, где стал складывать в большую сумку тару, оставшуюся от обеда. Ужин уже стоял на столе.
– Вы уж извините Синклера, – доверительно шепнула нам мама. – В последние дни он просто сам не свой. Возбуждается из-за любой ерунды.
– Я всё слышу! – оповестил её отец, не оборачиваясь.
– Я знаю, – довольно улыбнулась мама в ответ.
– Я что, на самом деле такой бука в последнее время? – поинтересовался он, забрасывая сумку на плечо и беря маму на руки.
– Временами, – она погладила его по щеке. – Ники, Фрэнк, до завтра.
– Пока-пока! – с этими словами отец выбежал из палатки, а потом исчез за деревьями.
– Пока, – чуть растерянно пробормотала я, глядя на место, где они исчезли. – Фрэнк, а когда я смогу обнять маму?
– Возможно, уже завтра. Ты делаешь такие успехи, что я этому совсем не удивлюсь. Ну, что, ужин?
– Да! Да! – я радостно подхватила свёртки и контейнеры, сколько уместилось в руках, что-то хрустнуло, но мне было уже всё равно.
Рассмеявшись, Фрэнк забрал у меня часть добычи, в том числе и помятый контейнер, и мы вынесли всё на улицу, разложив в облюбованном месте. После этого Фрэнк дал мне задание – расчистить до голой земли нарисованный им круг и обложить его бортиком из речной гальки. Пока я обдирала с земли дёрн с травой, он наломал дров с той части расколотого им же дерева, которая, по его словам, всё равно засохнет, у другой половины вроде бы был шанс. Когда небольшой «шалашик» из веток уже был сложен в центре приготовленного мною кострища, я спохватилась.
– Ой, а спички?
– Зачем? – улыбнулся моей растерянности Фрэнк, после чего взял пару кусков дерева и стал с невероятной скоростью тереть их друг об друга. И буквально через минуту на нашей поляне вовсю горел костёр, потрескивая, стреляя искрами и отчаянно дымя – дрова были всё же сыроваты. Ничего, с дымком будет даже вкуснее!
Дав костру слегка прогореть, Фрэнк воткнул по краям четыре столбика с рогульками, на них положил две перекладины, после чего вымыл руки и начал нанизывать куски мяса на шампуры и раскладывать те на прутья.
– Не хочешь попробовать? – спросил он, протягивая мне контейнер с отбивными.
– Пожалуй, – кивнула я.
Лишняя тренировка не помешает. Отмыв от земли руки, я стала аккуратно протыкать шампуром мясо. Вроде бы получалось неплохо, я представляла, что отбивные – это куски зефира, а шампур – трубочка для коктейля, и прикладывала ровно столько усилий, чтобы не раздавить «зефир» и не переломить «трубочку». Предложенный Рэнди метод действовал на ура.
Закончив, я торжественно вручила Фрэнку свой «шашлык», который он не менее торжественно принял и поместил над огнём. За это время он успел разобраться со всем остальным мясом, но пара шампуров остались не у дел – похоже, Герб выгреб из кладовки Гейба всё, что там нашёл.
– Как насчёт запечённой рыбы? – задумчиво разглядывая пустой шампур, поинтересовался Фрэнк. – Здесь вроде бы водятся карпы?
– Я только за! Только у нас ни удочки, ни сети...
Фрэнк посмотрел на меня с ласковой и чуточку жалостливой улыбкой, после чего быстро скинул брюки и футболку и, оставшись в одних боксерах, нырнул в пруд, распугав уток. Я, застыв, глядела на разбегающиеся по воде волны, и, не успели они успокоиться, как из воды вылетела здоровенная рыбина и плюхнулась практически мне под ноги. Я ахнула и инстинктивно отпрыгнула, а рыбина начала извиваться и двигаться в сторону пруда. Это заставило меня очнуться. Нет уж, голубушка, не для того Фрэнк тебя ловил, чтобы ты удрала!
Я подлетела к карпу и схватила его за хвост. Не рассчитала силу и оторвала кусок хвостового плавника, а рыба продолжила прыгать к воде. Ладно, попробуем иначе. Перекрыв рыбине дорогу к отступлению, я присела на корточки и стала ладошками пихать её в сторону от пруда, предположив, что так нанесу меньше ущерба нашей будущей еде. Успешно отбуксировав рыбину достаточно далеко от берега, я увидела, как из воды вылетает следующая. Тут уж я была наготове, у второй карп быстро оказался в компании первого.
Полюбовавшись на дело рук своих, я почувствовала запах пригорающего мяса и ринулась переворачивать «шашлыки». Вроде бы и костёр уже не особо жаркий, но всё же кое-где краешки прихватило. Ничего, так даже вкуснее, утешила я себя и, отщипнув подгорелый кусочек, сунула его в рот. Вкусно, даже несмотря на привкус сырой рыбы на пальцах. Я отщипнула ещё кусочек, но тут за моей спиной раздался плеск, я обернулась и ахнула, забыв, что собиралась делать и как меня зовут. Из воды выходил БОГ! Не знаю, какой, наверное Нептун или Посейдон, какие ещё боги из воды выходят? Хотя и без трезубца, но с большой рыбиной в руке – он был прекрасен!
Я и прежде видела Фрэнка голым по пояс, но сейчас, практически обнажённый, поскольку мокрые, облепившие тело боксеры мало что скрывали, он меня практически ослепил и нокаутировал. Открыв рот, я, как зачарованная, смотрела, как вода стекает по его выпуклым мускулам и как рельефные мышцы перекатываются под блестящей от воды и лунного света кожей.
Я почувствовала уже знакомое томление под ложечкой, но в этот раз оно было гораздо сильнее, и к нему присоединилось странное чувство в тайном местечке внизу живота, заставившее меня непроизвольно сжать ноги. Кожа вдруг стала невероятно чувствительной, мне казалось, что ткань футболки просто царапает мои соски, хотя прежде она казалась мне мягче пуха. Тяжело дыша пересохшим ртом, я буквально пожирала глазами фигуру Фрэнка, не в силах отвести взгляд, да и не желая его отводить.
Совершенно не замечая моей реакции, Фрэнк вышел из воды, вытирая рукой воду с лица и тряся головой, отчего вода с его волос разлеталась в стороны, как с отряхивающейся собаки.
Отшвырнув рыбу к двум другим, он широко улыбнулся мне, с видом мужчины, добывшего мамонта.
– Вот. И никакие удочки нам не нужны.
Я продолжала стоять, не шевелясь и даже не моргая.
– Солнышко, что случилось, – встревожился он, заметив моё странное поведение, потом пригляделся повнимательнее и, кажется, обо всем догадавшись, окинул себя взглядом, потом вновь взглянул на меня. Его взгляд буквально обдал меня жаром, а весьма многозначительный бугор в боксерах стал увеличиваться на глазах.