Домострой
Шрифт:
Бардак – от дикой крови. Катись в свои степи и устраивай там бардак со своими конями. Интернет тебе тогда на хер не надо, попрошайка. Жри там свою конскую колбасу с сагандальей.
Беспорядок – штуковина от тонкой душевной организации.
Когда ты среди косметичек, ключей, документов, молотков и клепочников ловко находишь полосатую скрепочку. А она как раз сейчас и очень по делу, и понтовая она такая, главное. И нихуа не мелкая. Да и пусть бы ты ее с паспортом случайно выловил. А как-будто намеренно ловко приготовил и достал!!!
Что
В каждом доме, где обожают вкусно поесть, должна быть хорошая мясорубка. Доставать ее на рабочее место одно удовольствие.
Берешь хорошую светлую говядину, кусок вкусной жирной свиньи из мясного кольца какого-нибудь (кольца-брошки, хихихи). Небольшую луковицу, горбушку белой булки, вымоченной в молоке и все это (включая молоко из плошки с булкой) пару раз пускаешь в мясорубку. Если ты умница, то мясо будет маленько подморожено. (Иначе замонаешься вынимать половину из мясорубки).
Весело добавляешь туда яйцо, чуть больше соли, чем надо, и красного острого перца. И полстакана теплой воды. И больше вообще ничего никогда, даже если какая-то магнетическая тетя по телевизору скажет, что вот еще шишки можжевельника или тертую морковку. Это все от лукавого.
Оставайся сильным человеком, меси рукой то, что велено, и пробуй на вкус, несмотря на сырое мясо. Это должно быть вкусно, чего бы там ни было.
Если нет – досоли.
Все, ну абсолютно все нужно тискать руками. И пробовать все пальцами. Как только в твоей руке появится ложка – пиздец всему: ты готовишь невкусно.
Руками и уговорами делается то, что никогда не повторить, даже если ты каждый день это делаешь.
Вернемся к твоей квашне. Она стоит в теплом месте и придуривается, как трехмесячный младенец – пузыри там всякие и ухмылочки.
Гони из-за стола всех бездельников. Поставь в сторонку свой стаканчик с вином, скатай на угол скатерть – тебе нужен толстый гладкий стол для победы.
Добавь в опару щепотку соли, глупое яйцо и пару столовых ложек растительного масла. Еще несколько хлопьев холодного сливочного масла и столовую ложку манки. Вот эта смешная крупа сделает твое тесто мягким на несколько дней, представь себе!
Как в жизни какой-то козел сказал тебе, что ты молодец. И ты понимаешь, что и козел, и не искренне сказал, да и ты не молодец. А дня три-четыре не портится удовольствие. Причем, сука, чем козливее козел, тем дольше держится эффект.
А еще чайную ложку крахмала. Вообще не знаю, зачем. Для силы, наверное.
Ну и мука. Полюби сито, ей богу, надо. Вся эта мука должна приходить туда через сито.
Давай верить в миф, что всем в этом мире заправляет эфирный бог (толстый розовый приятный чистенький летучий чувак).
Короче, бери сито и тряси через него муку в тесто. И размешивай.
Пока не поймешь, что пора уже насыпать муку на стол твой толстый и мять всо-всо руками, добавляя муки, пока оно не станет ручным. То есть и к столу не липнет, и к рукам, но и податливо до омерзения. Липнет уже, но как человеческое отродье то есть.
Важно. Оно не должно быть в холоде, ни стоять, ни вертеться.
Когда наступит чувство счастья от общения с тестом, не убирай муку. Попачкай ей стол, возьми деревянную скалку и начинай отрывать от теста колобков в ладошку.
Катаешь их совсем немного, как маленькое блюдце. То есть, чтобы управлялось рукой твоей левой (а наши левши – правой), на которую ты этот блинчик положишь. В середину кладешь толстую столовую ложку фарша и другой рукой делаешь такие чудеса, ну как я умею… щиплешь по-быстренькому края, чтобы они собирались в середине, как мешочек с дырочкой в мизинчик.
Ставь готовый мешок на посыпанный мукой стол.
Берешь самую большую сковородку мира и наливаешь туда растительного масла не как рачитая хозяйка, а будто ты всех-всех в этом мире любишь. Через минуту сделай газ поменьше, средненький такой, и клади свои изделия дырочкой вниз.
Дальше уж как пойдет. Переворачивай, ставь на бок, потом на другой и тд. Помни, что внутри фарш. Но еще и помни, что Беляши – признак благополучия, и в них должен сохраняться тот прекрасный слой внутри, когда тесто мокнет от мяса, немного липнет к зубам, но мясо уже готово совсем.
Снимай это на бумажную салфетку, о которой я вообще всегда не помню, но ты можешь.
Гони на хер людей, которые будут пытаться жрать сразу из сковороды – тебе же их в больницу вести, если че. И полей уже цветы, потому что как минимум выходной. А то Безумный северный кактус уйдёт к соседям, ей-ей.
В.
Велосипед и варежки. Боль моей жизни. Два совершенно гениально продуманных изобретения человечества.
Я не знаю, что там у тебя, но я воспринимаю это как издевательство. Когда я еду в машине, я одновременно разговариваю по телефону, курю, на светофорах выщипываю пинцетом брови и в принципе рисую себе сегодняшнее выражение лица. И это единственный предмет, который меня ограждает, служит мне комодиком (таблетки, зажигалки, фонарики, карточки и прочая херь в бардачках), да еще и привозит меня куда надо.
Все остальное, что может меня куда-то довезти, помне – объекты моего истязания. Ну что я могу в варежках на велосипеде?!?!
Лыжи. Просто задница. Из последнего опыта (лет двадцати назад) я могу их прицепить к ботинкам и плавно упасть преимущественно вправо. Потому что я не понимаю всех этих неестественных продолжений тела. И всех этих чудовищных движений, будто человек идет назад. А сам посмотри непредвзято на лыжника – и поймешь.
Коньки еще можно как-то причислить к шпилькам, и как-то вертеться (я, кстати умею), но очень неудобно.