Домострой
Шрифт:
Такая же беспонтовая шняга – варенье. Все лето его варят из чего-то, ты покупаешь вместо помад и босоножек машинки для закатывания банок, какие-то жестяные крышки, и понимаешь, что все это отправляется в погреб внизу твоего дома. И оно так бесконтрольно, что уже, возможно, организовало революцию против твоего домостроя, а ты просто не знаешь, когда аврора, блядь, фигнет.
Конечно, несколько резидентов оседают в холодильнике, и это все похоже на какую-то сложную политическую игру. Типа, масоны существуют и они среди нас.
Причем,
Опять же, что там на минус три метра под твоим домом, в погребе – вообще загадка.
В моей жизни с ними может справиться только хладнокровный Тема. Он умеет делать из тарелки блинов торт, промазанный вареньем. Но его я точно не обвиняю в масонском или большевистском заговоре. Скорее всего, ему достается то, что легально остается от лепрекона.
Есть, правда, один дивный рецепт варенья, но тут должны сойтись звезды.
И бывает, ты приезжаешь с работы не в ночи, и с ног тебя не валит. Тогда включается вдруг домострой, и ты понимаешь, что неделю назад ты в каком-то заоблачном представлении о своем доме притаранил домой мешки персиков, слив и прочих благ. И все сказали одну из тех невнесенных в алфавит букв и разошлись по своим делам. А теперь все вот это картинное благополучие жрут только мелкие мошки, которых ты ненавидишь, и большей частью потому, что мамо всерьез считает, что они – дети фруктов, а у тебя нет сил рассказывать ей основы биологии.
И тогда ты, большей частью, в гневе, встаешь на стул, снимаешь сверху медный таз ( мечта из твоей поездки в В – Вербилки – унылая распродажа осколков СССР), режешь в него все эти абрикосы-персики, для самоудовлетворения ищешь в саду еще какой придется секретный ингредиент и фигачишь варенье.
И ладно бы у тебя хватило ума это ценное варенье закопать на своих тридцати сотках, или хоть поднять жопу и отнести в погреб… нет же! На этом вся твоя деятельность заканчивается, и никто вообще никакое варенье не жрет в принципе.
Но вдруг через полтора года все как-то складывается, и какие-то оладушки возникают, и куча любимых благостных вокруг. И бабушка достает из холодильника (шик!!!! Не раскапывает, и не из революционного погреба!) какую-то банку и разливает по соусникам и пиалушкам, и все говорят – да что это за чудо, и гурмански находят в нем вишневые листики и лимоны. А ты думаешь тревожно – кто, блять, это принес!? И тебе требуется полтора дня сомнений и самокритики, чтобы восстановить этот рецепт и вообще вспомнить всю историю.
Ну чем не велосипед?
Велосипед – изящная сложная штуковина, сродни внутренностям пианино или двигателя механической сложной игрушки из игры «Сибирь». Но как не нужно в моей жизни!!
Ну
И я точно знаю, что если бы мы сошлись один на один, без свидетелей, я бы смогла его переубедить.
А так – нет. Какой-то рудиментарный диктат и зависимость.
Вообще, все вот такие продолжения тел не приятны. На мой взгляд они ограничивают свободу действий. Не знаю, что там у меня с автомобилем, не хочу знать, ибо нужно.
Но в остальном – смотри Б, в части бардак.
Г.
Генерал в большом доме не тот, кто раздает команды, а тот, кто дергает за ниточки. Он больше даже кукловод.
Моя мама умеет так озвучить проблему, которая вдруг у нее образовалась, что придется остановить извержение вулканов разных и всякие незначительные землетресения на время, пока эту ты эту проблему не решишь.
Причем не то, чтобы она просила или ставила ультиматумы всякие и требовала, что вот вынь да положь! Нифига! Все как-то извиняясь, ненастойчиво… и вот ты уже стоишь 31 декабря вечером в оооочень длинной очереди в магазе за двусторонним скотчем и «лампочкой поярче, ну если только тебе будет по пути».
А тебе вообще нихрена никогда не по пути! Потому что ты делаешь какую-то сумасшедшую работу и у тебя по двести телефонных звонков за один день… Но это не важно с генеральской позиции априори, и ты все равно едешь среди дня в хозмаг за мышиным ядом с ярким названием «последний завтрак». И не потому что мыши вот так вдруг немедленно пришли и все захватили, а потому что мама со вчерашнего дня уже два раза об этом сказала.
Мало что хорошего приходит на ум, в основном Г – оно и есть. Чебуреки на вокзалах должны быть на букву «г». И очень многие соотечественники составляют себе пожизненные меню на эту букву по необъяснимым причинам.
Но у меня есть мой Генерал, и мой Генерал имеет беспрекословное авторство и эксклюзивных прав на приготовление нескольких домашних блюд. И никто и никогда не смеет делать их вместо мамы. Даже если на нее напал самый яростный приступ ипохондрии и немочей, но вдруг от домашних поступило заявление что-то эдакого съесть, она доползет, но сделает гаспаччо – селяви!
Вот тебе гаспаччо со слов мамы:
Возьми пять средних спелых помидор. По правилам надо их обливать кипятком и муторно чистить от шкуры. Мама придумала собственный лайвхак: подрезаешь их с четырех сторон и ставишь на полминуты в микроволновку. Она уверяет, что тогда снимается шкурка, как с банана.