Домой хочу! Или как выжить?

Михайловна Надежда

– Ить, Зинуша, и вам тако же надоть с Величеством народить ещё, энти у нас уже дюжеть самостоятельные. Любаву хоть сейчас замуж возьмут, и мой-от прохиндеюшко в шесть лет жениться горазд, а и захиреет род наш ведовской поди, Вирушка, Коська все ить перемешались, чисто ведовская пара только у меня! Лукерия вот, поди, найдет себе тоже не ведового, опечалисся тута.

– Антипа, может, магам стоит выяснить останется ли ваше ведовское умение у деток от родителей разных национальностей-народностей? Если да, то совсем хорошо.

– А ить и правда! Точно, с зятя не слезу!

Дома удивил Лучик. Едва зашли, побежал в игровую, принес два больших листа с нарисованными на них... моими сыночками... оба, как живые, с улыбкой смотрели на меня. Слезы побежали сами.

– Лученька! Ты ж их не видел... как же это?

– Я же тебе говорил, они мне приснились и говорили со мной, когда я...
– он замялся, - когда я пищал... без тебя, а папа меня как раз на руках держал, тогда они и приснились, сказали, что любят нас и гордятся нами! А Любава их не видела... надо же братиков ей увидеть. Они такие дяденьки, а нас называли мелкие.

– Сыночек, - я расцеловала его, - ты большая умничка!

Любава долго-долго смотрела на них, печально сказала:

– Может, и мне приснятся, я же у тебя одна девочка... мамочка у них губы как твои, и Митюшка смотрит как ты, расскажи нам про них ещё.

Так и застал нас Дим, сидевших втроем на диванчике, тесно прижавшихся друг к другу.

– А чего мы печалимся?

– Нет, папа, мы взрослые, серьёзные разговоры говорим, - оба вскочили и повисли на нём.

– У меня несколько новостей, говорить?

– Да, да!
– запрыгали оба.

– Нас пригласили на следующие выходные в Мачор, там у них будет Праздник Плодородия, а ещё все барсовые хотят видеть невесту Мстидара, и, конечно, Лучика, как пойдем?

– Конечно, конечно!! Ещё нас ждет тётя Саль, на побережье постоянно появляются дельфины, большие без деток, и свистят. Лучик, ты их понимаешь, надо бы их послушать. Если маме тяжело видеть море, то втроем соберемся на денёк.

– Я подумаю, но, скорее всего, нет, мне пока трудно.

– А теперь у меня есть что-то вкусненькое, и пошли чаевничать!

Долго чаевничали, удивительно, как никто не ввалился, обычно вечером кто-то да приходил.

Спать пошли с папой - расспросов про Мачор было много, я ж там не была, а папа несколько раз. Угомонились не скоро, я же сильно мандражировала, наверняка будет непростой разговор, но похоже, Зина, пришло время выбора....

Дим взял рисунки Лучика.

– Похожи?

– Да, один в один, он даже сумел хитрый взгляд Данюси углядеть.

– Расскажи мне о них, я не знал, что у тебя там были дети.

Долго сидели на веранде, разговаривали, смотрели на закат светила, вышла одна луна, вторая где-то зависла, но вот и вторая появилась. В свете двух лун деревья казались сказочными, и где-то неподалёку пела одинокая ночная птица.

– Зина, ты же знаешь про обруч? Он обычно просто парит в воздухе, не подавая, скажем, признаков жизни. Когда появляется настоящая

пара для Повелителя, он начинает потихоньку раскачиваться, а потом раздается мелодичный звон, слышный очень далеко. Я сам не видел такое - Тахирон говорит, что когда обруч полностью просыпается, об этом узнает весь Лиард. Меня уже лет десять пытаются женить, планировался политический брак с наследницей Рудии, но обязательным условием всегда является принятие невесты обручем, её он не принял. Все это время он был неподвижен, потом были и конкурсы - съезжались самые красивые, я сначала выбирал кого-то, приводил к обручу, а потом стал приводить всех претенденток сразу - тишина. С недавних пор он оживился, начал раскачиваться, потом, когда ты была в коме, замер. Тахирон пообещал отрезать язык тому, кто сболтнет про это, мне не сказали... Сегодня обруч заволновался и сильно... Ты сходишь со мной к обручу?
– выстрелил он.
– Подожди, не отвечай сразу... Когда я увидел детей... то, что было потрясение, понятно, но было и много злости на тебя, на этих интриганов... Потом подумалось, что ты, прости, очень хитрая дама, создавашая видимость, что я не нужен тебе, но из-за детей снизойдешь. Ещё меня бесило, что возле тебя было много мужиков, в друзьях женщин совсем не наблюдалось, мыслишки всякие подозрительные лезли. Ладно, мои, но Кузема, Юллис, кмет Тильи - все говорили о тебе с восторгом!

– Хмм, это не те поклонники. Вот был местный ловелас, что меня в рыгаловку местную под оригинальным названием "Отдохни", переделанную в "Сдохни", приглашал винца отведать, в первые же дни нашей жизни в Тилье, только не сложилось, а потом котишки за сплетни обо мне его каждый день метили, и пришлось бедолаге уезжать изТильи.

– Где он сейчас?

– Где-то у Громодана, он как раз тех змеек и подкинул нам.

– Надеюсь, получил, что причитается. Так. Потом Таши меня чуть не прибил за тебя и рассказал про роды, я ошалел, начал присматриваться. Приятно удивило, что ты спокойно восприняла мое общение с детьми, бесило, что ничего не просила, и не пыталась проявить хоть какой-то интерес. Вежливая, равнодушная со мной, и такая отзывчивая и веселая со всеми остальными. Ты знаешь, что Юллис без ума от тебя?

– Пройти за короткое время путь от неизвестного подмастерья до известного швея, обычная благодарность, не более.

– Вот, ты как птица, что у вас водится, голову в песок прячет, Стёпка говорил, забыл, как называется.

– Страус.

– Именно, просто не хочешь видеть, что тебе не нужно. На торжестве Косика то, что я не равнодушен к тебе, быстрее меня поняла эта ненормальная, оказывается, с детства влюбленная в своего кумира, девица, вот тогда я до трясучки испугался!

Он как-то ловко ухватил меня за руку, мгновение - и я у него на коленях.

– Вот так ловчее, - он уткнулся мне в макушку, - был очень неприятный разговор с Эффирским Повелителем, он, кстати, положил на тебя глаз.

– Как положил, так и забрал, не люблю слащавых и масляных мужиков, мне одного бабника хватает.

– А каких ты любишь?

– Нормальных, надёжных.

– Вот тогда и понял, что давно попал и пропал, признаюсь, - он хмыкнул, - у нас целый заговор образовался, как тебя убедить, что мы должны быть вместе, что я не мыслю своей жизни без вас.