Домой хочу! Или как выжить?
Шрифт:
Кота своего не узнавала совсем, пока Лучик не шепнул:
– У него одно волнение внутри, он переживает!
Дим, получивший свою порцию критики, только головой покачал:
– Надо же, кот, как заботливая мамаша!
За всеми этими сборами не заметили, как звук стал намного громче, напоминая перезвон колоколов в моей России, на Пасху, только звонили все так же нежные колокольчики.
Пришел наряженный в свою ведовскую рубаху, торжественный и важный Антипа:
– Ить все ждут, Величество, Унгар на чуду настроилсси,
Платье цвета... морозного инея на солнце - больше ничего подходящего не нашлось в моем понимании, с разрезом от бедра, с большим, затянутым шнуровкой, вырезом на спине, и рубашка для Дима из такой же ткани. Оказалось, энти интриганы давно всё приготовили для нас и для деток.
– Ить и не сомневалися, что тако будет! Ай, славно как все смотритеся!! Пошлите ужо, обруч, вон, надрывается, заждалсси, столь долго ждал, от и отрывается ноне перезвонами.
Выйдя на улицу, опять впала в ступор - по бокам дорожки, ведущей к калитке, по линеечке сидели БКС, у каждого на шее бантик в цветах лиардского флага. Едва завидев нас, Вася, сидевший немного впереди, мявкнул, и эти... шпионы дружно подняли одну лапу к уху, как бы отдавая честь, растрогав меня до слёз.
– Спасибо, котики, - поклонилась я им, получив в ответ дружное - "мяв! мяв! мяв!"
Охрана из 'Когтей', невидимая в обычные дни, стояла при полном параде, навытяжку, с улыбками!
За калиткой у перехода с большим букетом стоял 'гроза всея Лиардии' - Громодан, вручив мне букет, сказал Диму:
– Всё готово, Ваше Величество! Весь Унгар ждёт!
Переход настроили во дворец, на выходе из него, оптяь же, сплошной шеренгой стояли знаменитые 'Когти', и под их одобрительный гул мы пошли к этому неведомому обручу, песнь которого стала ещё громче. Впереди, кто бы сомневался, важно задрав хвост и с высокомерным выражением на морде, выступал котище, за ним, взявшись за руки, шли наши любимые детки, тоже очень торжественно-взволнованные, затем важный Антипа и замыкали шествие мы с Диманданом. У входа в помещение с обручем стояли наши интриганы, принаряженные и сияющие, - были все, Арди, Пол, Таши с Вирушкой, Косик с Ниталь, Саллия с Элефом, Агриппушка с надутым Артемием, Нархут, Кузема с 'детишками'. Я взяла за руку Артемия и подтолкнула его к Антипе, ребёнок расплылся в счастливой улыбке. У дверей все остановились и расступились - мы с Димом должны войти первыми, и, дружно выдохнув, мы пошли. За дверьми оказался огромный зал с узенькой дорожкой посередине, выложенной каким-то необычным камнем, ведущей в центр зала. Едва мы зашли, дорожка засверкала, как бы приглашая пойти по ней. Пошли, взявшись за руки и напряженно глядя вперед. В центре зала дорожка завершалась небольшим кругом, а вверху, строго посередине этого круга переливался, медленно крутясь, гигантский обруч, от которого разливалось нестерпимое для моих глаз сияние, и раздавался уже как бы торжествующий звон! Едва мы приблизились к центру круга, этот гигантский обруч стал медленно снижаться
– Мама, это же колесо, оно ж раздавит!
– в панике подумала я, Дим ободряюще покрепче обнял меня за талию. Этот обруч-переросток плавно спустился, и мы с Димом оказались в этом обруче. На мгновение настала оглушающая тишина... затем обруч начал плавно крутиться вокруг нас, сначала медленно, потом быстрее, от него полетели в разные стороны разноцветные искорки, я ещё успела увидеть, как восторженно смотрят на это мои дети, оказавшиеся на руках Мстидара, а потом эта многоцветная метель скрыла нас ото всех. Мы стояли в центре метели, ощущение восторга зашкаливало, опять появилось чувство, что и дышим, и думаем одинаково, я сильнее прижалась к теперь уже точно, самому родному и единственному из мужчин, человеку. Метель же, кружась по кругу, поднималась все выше, закручиваясь в спирали у потолка, достигнув верха, метель как бы раздвинула потолок, и весь этот сверкающий фейерверк устремился в небо... Был слышен оглушающий рёв - это вопили в восторге собравшиеся на площади перед дворцом люди. Сколько мы стояли в этом сказочном круженьи, не знаю, - то враз обруч загудел и пошёл наверх, мы с удивлением увидели на коже рук одинаковые рисунки, точь в точь повторяющие рисунок обруча, и услышали восторженные вопли набившихся в зал гостей, которые плотно обступили центр, но дорожка оставалась пустой - как потом пояснили, на неё могли вступить только Повелитель с парой.
У самого края дорожки стояли Верховные маги и какая-то женщина в белом одеянии. Едва мы подошли, она заговорила... в наступившей тишине её голос разносился по залу, усиленный же магически, был слышен на площади, до отказа заполненной людьми:
– Властью, данною мне Богиней нашей, Бастикой, объявляю вас истинной парой! Да пребудет с вами и вашими потомками свет и тепло вашей истинной, вечной и большой любви! Да сохранится нежность и бережность в ваших душах и сердцах! Счастья вам, храните и оберегайте вашу любовь!
После этих слов она накрыла наши склоненные головы какой-то тканью с изображением Бастики в виде женщины, что-то слегка укололо скулу у правого глаза, опять по залу пронесся восхищенный вздох.
– Богинюшка явила свою милость! Отметила вас своей благодатью, цените, уважайте и берегите друг друга!
– добавила жрица Бастики и поклонилась нам. Мы с Димом удивленно уставились друг на друга - на месте укола на коже серебрилось миниатюрное переливающееся изображение пантеры, этакое иномирское тату. Следом за жрицей Богинюшки Верховный жрец Лиарда - Тахирон выступил вперёд и произнёс:
– Закрепляю вашу избранную и освященную пару магически, многия лета!
– И водрузил на наши головы небольшие короны, легкие и сверкающие.
Затем Повелитель Лиарда, Его Величество Димандан Лиардийский, громко и чётко произнес:
– Принимаю тебя, Избранная моя, сердцем и душой, буду с тобой и в горе и в радости, буду любить тебя и наших потомков, пока бьется мое сердце!
Дрожащим от волнения голосом повторила за ним слова клятвы и добавила от себя:
– ...и в гладе, и в хладе (голоде и холоде), и в горе, и в море (горестях и болезнях) - я навечно с тобой!
Опять послышался восторженный рев с площади, прозвучала чёткая команда, 'Когти' мгновенно перестроились, и образовался коридор с выходом на площадь. Дим, подхватив меня на руки, вышел на большой балкон и, дождавшись тишины, сказал
– Народ Лиарда, представляю вам мою семью: Избранная моя, единственная и горячо любимая Зиналия, - он, нежно поцеловав, поставил меня на ноги, я низко поклонилась людям, Дим же продолжал.
– Мой Наследник, Его Высочество Лучезар - мой сын, - он высоко поднял счастливого Лучика - в толпе установилась тишина, потом её нарушил женский возглас:
– Какой хорошенький. Вылитый папа!
– и опять площадь восторженно закричала.
Переждав восторги, Дим точно также высоко поднял Любаву. Толпа разом охнула.
– Её высочество Любава, будущая княжна Мачорская и её жених Мстидар Мачорский, - он передал Любаву Мстидару.
– И наконец, самый лучший, горячо любимый и единственный в мире говорящий кот - Степан Андреевич!
Кот, естественно, не подкачал. Сидя на руках у Дима, эта зараза посылал воздушные поцелуи, народ смеялся и ликовал.