Домой не возвращайся!
Шрифт:
– Все, молодые люди. Пора заканчивать. Проводите до машины, – врач решительно прервал диалог.
– Ничего не понимаю. Чушь какая-то, – сказал Гречихин, когда карета «скорой помощи», включив мигалку, рванулась по ночному коридору, увозя Джучи.
– Чего непонятного. Допился до белой горячки, вот и мерещатся черные собаки.
– Что будем делать?
– Тьфу… Спать пойдем. Что еще делать.
Но, попрощавшись с Никитой, Бальзамов пошел будить Белоцерковского.
– Марат Гаврилович, мне кажется, что не просто так достаточно редкая водка оказалось в комнатах Эдика и Джучи.
– Шальные совпадения тоже бывают. Иногда люди, живущие на разных концах света,
– И, тем не менее, надо попытаться проверить эту случайность.
– Твой Джучи неадекватен. Он хоть что-нибудь внятное попытался сказать?
– Ничего, кроме того, что какая-то железная собака бьется о невидимую преграду, а водка сама попадает в руки.
– Последние сутки одни сплошные собаки являются героями нашего блокбастера.
– Вы знаете, Марат Гаврилович, не хочу выглядеть в ваших глазах излишне мнительным, но в последнее время я начал чувствовать то, что чувствовал когда-то в Афгане. А именно – липкий, сосущий запах.
Я не могу словами выразить оттенки этого запаха. Это не кровь, не пот, не пропитанная оружием одежда. Это что-то очень явное и в тоже время неуловимо эфемерное. Наш взвод охранял кандагарскую дорогу. Я получил очередной наряд вне очереди и заступил на ночное дежурство. А ребята перепились откуда-то взявшимся спиртом. Уже под утро меня начал морить сон, потому не заметил, как подкрались духи. Удар, по всей видимости, нанесли автоматным прикладом, аккурат, по затылку. Очухиваюсь возле рации, рядом – штык-нож. Так как руки были связаны спереди, то я без особого труда перерезал веревки. Вхожу в палатку и тут же поскальзываюсь в луже крови – ступить некуда. Вначале даже глазам не поверилось, словно в кино, у всего взвода перерезанные горла. Как легли спать рядами, так и остались навеки. Потом узнал, что духи какую-то вену перерезали у спящих. Один чирк, никакого шума, никаких хлопот. Все быстро. На жаре, если еще и пьяный, кровью истекаешь в два счета.
Так вот, тогда я впервые ощутил этот запах, ни с чем не перепутаешь. Словно не ты вдыхаешь, а тебя высасывают. Много было боев после этого случая, но только пару раз я ощущал его, запах этот. Липкий, цепкий, сосущий, отнимающий силы.
На протяжении последних суток он витает в стенах нашей общаги. И, поверьте, мне это не кажется. Стойкий дух, который нельзя скрыть никаким парфюмом. Он здесь.
– Не впадай в эмоции, Вяч. То, что человек-невидимка Омаров играет с тобой, как кошка с мышкой, я тоже заметил. Ведь он давно бы мог прикончить тебя. Что мешает? Ну, допустим, что ты теперь человек публичный. Твоя смерть вызовет газетные публикации, повлечет за собой журналистские расследования. Будь он видным политиком, то я бы охарактеризовал его состояние, как «попробуй, укуси собственное отражение в зеркале». Но мы имеем дело с банальным бандитом, прячущимся под личиной бизнесмена. Что стоит ему убить и вывезти труп куда подальше, наколов героином?
– Приблизительно, как с Эдькой.
– Вот-вот. Подорвав репутацию, твори, что хочешь. Но враг твой хочет тебя унизить, растоптать как личность. Пример с подброшенными наркотиками очень нагляден. Бывший воин-интернационалист топчет зону за участие в наркобизнесе. Что подумает общественность? Мол, старые связи по Афгану. Мальчик попал в оборот. Поговорят и забудут. А заодно и с помощью капитана Садыкова убрать конкурентов по бизнесу или особо зарвавшихся. План прост, банален, но надежен. И тут, его, великого Омарова переигрывают. Это простить невозможно. Хитрый воин не желает стать тупым убийцей. Встреча, личная встреча – вот что ему нужно и, желательно,
– Даже в красках. Круче не придумаешь. Может мне уехать далеко и надолго?
– Этим ты ему только развяжешь руки. Выследить и кончить тебя не составит труда. Но даже, если удастся надежно спрятаться, ты же не можешь всю жизнь жить в вечном страхе где-нибудь на задворках. Нужно искать нити. Кстати, пока мы говорили, мне пришла в голову мысль: собака за невидимой преградой – уж не наш ли ротвейлер за стеклом джипа.
– Попробовать проникнуть в машину?
– На каком основании? А если там ничего нет? Если водка продается в ближайшем ларьке? Будем выглядеть дураками и дадим шанс для еще одного уголовного дела. Второй раз они из клетки тебя не выпустят.
– Попробовать действовать ва-банк.
– Создав при этом тебе надежное алиби, а заодно и мне.
– Жаль, что Джучи ничего не помнит. Все было бы гораздо проще.
Возвращаясь к себе, Бальзамов в коридоре столкнулся с Вадимом:
– Доброй ночи, товарищ депутат.
– А-а… У вас опять приключения. Как вы живете? Уму непостижимо!
– Не говори. Не понос, так золотуха.
– Мы с Маришкой решили снять ей квартирку. Она жалуется, что ни учебы, ни работы – сплошной дурдом. Да и я тут, как вошь на гребешке. Все меня видят, всё про меня знают. А дома – жена, дети. Не дай Бог, огласка – конец карьере, прощай мечты.
– А ты нашел бы кого другого. Далась тебе Ковыльская.
– Любовь, господин поэт! Вам ли не понять!
– Или гормональный взрыв?
– Шутки шутить изволите. А я вот возьму и женюсь.
– И опять присоединю Польшу к России.
– Ну а чем судьба не шутит. В России появится новая элита, способная на большие дела в политике. Самое главное от старых «фунциклеров» освободиться. Ну, спокойной ночи. Завтра, надеюсь, уже не пересечемся. Утром вещички Маришки в мой мерс и адью.
– Спокойной ночи, господин Красносельцев. – Бальзамов церемонно раскланялся и двинулся дальше.
Но, оказавшись на своем любимом продавленном синем диване, Вячеслав долго не мог заснуть. Опять этот треклятый запах. Такое ощущение, что он стал еще гуще, еще вьедливей. Пришлось встать и открыть окно. На теплотрассе мирно, свернувшись калачиком, спал бомж в обнимку со своим «посохом». Вид спящего старика вселял спокойствие и беззаботность. Бальзамов какое-то время наблюдал за бомжом. Тот переворачивался с боку на бок, прихрапывал так, что слышно было на седьмом этаже, ожесточенно чесался. Картина умиротворенного, бездомного одиночества мало-помалу возвращала груди размеренное дыхание, приводила работу сердца в порядок. И хотя сосущий запах продолжал удерживать бедную душу в своих тисках, голова постепенно яснела. Возникало желание стряхнуть оцепенение и начать действовать. Первый вопрос, который всегда крутился в голове: как найти Омарова? Учинить допрос водителю джипа? Есть риск вспугнуть. Почуяв охотников, идущих по следу, опытный боец предпримет контрмеры.
Попытаться раскрутить на разговор племянника? Не факт, что никакого племянника нет в помине. Может быть, просто очередная утка. Обитатели левого крыла своего хозяина никогда не видели – это уже известно достоверно. Что остается? Выходить на Садыкова. Правильно, Бальзамов. Но что нужно сделать вначале? Молодец, Вячеслав Иванович! Необходимо убедиться, что Эдуард Телятьев, мой друг, был до смерти накачан водкой из черного джипа. Прокололись твои мальчики, Саид Шухратович. Жаль, что наши мальчики этим до конца не воспользовались. Зато подсказка есть.