Дон Алехандро и Тайное Убежище
Шрифт:
— И проблемы тоже, — радостно согласилась Исабель, почему-то решившая, что у меня таковых не найдется.
Хотя… если герцог обговорит гарантии с Рамоном Третьим и тот признаем меня наследником, то проблем у меня действительно поубавится.
— И как будет выглядеть дополнение?
— О, вам, Алехандро, переживать не надо, — ответила она. — Небольшой чародейский блочок, сам по себе неважный, но усиливающий заклинания против нежити.
— Шарик, стоит брать?
— Конечно.
—
— На случай, если что пойдет не так, у тебя есть я. — Он горделиво распушился . — Обычно семейные секретные чары очень полезны, а тебе предлагают не абы что, а герцогские.
— У меня возникли сомнения в том, что герцог — достаточно компетентный чародей. Согласие на блок я, разумеется, дам, но вместе с ним дам и согласие тебе на использование моей энергии в критическом случае. Уж ты точно знаешь намного более убойные чары, чем я.
— Есть такое. Ладно, не волнуйся, проконтролирую от и до.
Шарик окончательно приободрился и опять начал сыпать разнообразными советами, большинство из которых я благополучно пропускал мимо ушей, потому что они касались отношений с противоположным полом. Возможно, Шарик и был специалистом в этом вопросе, но только для своего вида. Мне следование его советам могло только навредить. Сомневаюсь, что Исабель в принципе способна бегать за мной по кустам, не показываясь на глаза, пока не позову.
Когда мы вернулись к Оливаресу, проклятийник уже достаточно отдохнул, чтобы с новыми силами приступить к подготовке проклятия. Просчитано было все что можно. К предложению Исабель об усиливающих чарах Оливарес отнесся положительно, и я полностью перестал беспокоиться, что с ними что-то не так.
Решено было доделывать проклятие здесь, а дальше я его нес и сбрасывал на кладбище, не заходя на него. И Оливерес, и Изабель были убеждены, что мое проклятие через ограду пройдет. Шарик с ними согласился. Я дергал ками по каждому вопросу, чтобы он опять не ушел в себя, а то в другой раз уйдет с концами и больше не выйдет.
В результате проклятье получилось на славу. Я ощущал его в руках как огромную жужжащую сферу. После усиливающих чар Исабель, которые в мое проклятие встроились как родные, сфера потемнела, потяжелела и зажужжала громче. Я забеспокоился, но Оливарес и Исабель в два голоса уверили меня, что это норма. Пришлось довериться специалистам, тем более что Шарик промолчал.
— Что будет, если я это не донесу? — спросил я Оливареса.
— Будет совсем невмоготу держать — бросай подальше. Обычно такое в предмете переносят, но у нас нет ничего подходящего, а ждать нельзя — тварь силу набирает тем больше, чем дольше сидит на кладбище.
— Если брошу — придется делать новое, — вздохнул я. — Так что дотащу как-нибудь, но в другой раз делаем поближе.
— Тогда тварь почует и подготовится. Алехандро, мне странно, что я должен тебе объяснять простейшие вещи.
— Это они для вас простейшие, дон Уго, а для меня — настоящее откровение, — огрызнулся я.
Разговор позволял отвлечься, хотя проклятие все больше и больше оттягивало руки, поэтому я максимально ускорился, а при виде кладбища вообще побежал, добежал до ограды и запустил сквозь нее сферу, которая, по уверению Оливареса, должна была найти свою цель.
И ведь не соврал проклятийник. Цель проклятие нашло безошибочно, даже не задержавшись рядом с доном Леоном, метнулось к сеньорите Фуэнтес и полностью в нее впиталось. По уверению Оливареса, после этого нежить должна была начать разваливать на запчасти, теряя при этом свою индивидуальность.
Но это в теории. На практике сеньорита Фуэнтес довольно осклабилась, показав белейшие зубы, и метнулась к ограде с такой скоростью, что я попросту не успел отреагировать, когда сеньорита прошла сквозь прутья, как горячий нож через масло. И если бы ее целью был я, на том бы моя история в этом мире и закончилась, но сеньорита почему-то навелась на Исабель, к ней и устремилась.
Оливарес лихорадочно что-то забормотал, я запустил в нежить сжигающие чары, которые спекали цель вместе с почвой до состояния камня, из которого я делал сантехнику. Но сеньорита от этих чар отмахнулась, как от докучливой мухи, чары прожгли солидную просеку и в образовавшийся просвет выглянула испуганная камия, которая чудом не пострадала.
Исабель отправляла чары одни за другими, они немного замедляли нежить, но не останавливали и не наносили ей ни малейших повреждений. Сеньорита была крепкой, как гранит, несмотря на то, что состояла практически из одних костей. На ней не осталось ничего лишнего, возможно, именно этим и объяснялась такая скорость.
Спас нас всех Шарик, запустив с помощью моей энергии чем-то таким убойным, что сеньорита наконец вспыхнула как свечка и опала жирным черным пеплом. Дон Леон же, как стоял, так и рухнул кучей неживого мяса, которым больше не управляла чужая воля.
— Ничего без меня не можете, — сказал Шарик, картинно стряхивая с лап несуществующие пылинки. — Да, толку от ваших объединенных усилий оказалось ноль. Проще было сразу зайти на кладбище и сжечь эту некромантку.
— Она слишком быстро двигалась. Возможно, я бы не успел отреагировать.
— Да, твоя самка своими чарами очень удачно отвлекла нежить на себя, — признал Шарик. — Есть все-таки и от нее небольшая польза. С Серхио, конечно, не сравнить, но все же…
Глава 20
Тело дона Леона я решил сжечь. Шарик к моему решению отнесся довольно равнодушно. Для него бывший хозяин потерял значение еще тогда, когда его подняла некромантка, так что что теперь будет с телом, для ками значения не имело. Хотя он посоветовал чары, которые тело именно испепеляли, а не сплавляли с землей. Получившийся пепел я аккуратно собрал на широкий лист неизвестного мне растения и направился с ним к дыре, которая образовалась в могиле, когда из нее полез поднятый сеньоритой Фуэнтес мертвец.