Дон Карлос. Том 1
Шрифт:
— Останьтесь, пожалуйста, — приглашая его садиться, сказал граф. — Вы совершенно свой человек в доме, и я знаю, что могу на вас положиться… Как твое здоровье, дитя мое? — обратился граф к дочери, с раскрытыми объятиями поспешившей к нему навстречу. — Твое сияющее, цветущее лицо само ответило на мой вопрос.
— Здравствуй, отец! Как тебе понравился вчерашний праздник? — просто спросила Инес. — О, как прекрасно, как весело было на маскараде! Я так много рассказывала о нем патеру, что он никак не мог начать своего чтения.
— Позволь
— А я сяду тут, у твоих ног, — воскликнула Инес. Строгий молодой патер молча сел.
— Это больше не твое место, Инес. Пока ты была дитя, я охотно позволял тебе сидеть у моих ног, но теперь уже недалеко то время, когда ты других увидишь у ног своих.
— Я, отец? — воскликнула пораженная Инес. — Как мне понять эти слова?
— Твоя дальнейшая судьба объяснит и подтвердит тебе мои слова. Тебе уже семнадцать лет, и поэтому пора позаботиться о твоей судьбе. Я сделал это и сегодня пришел уведомить тебя о результатах моих родительских забот.
— Отец, почему ты говоришь таким серьезным, даже торжественным тоном?
— Потому что все дело, как и известие, которое я принес тебе, серьезно. Ты достигла возраста, в котором должна подумать о том, чтобы достойному мужчине отдать свою руку и свою судьбу. Хотя мне трудно с тобой расстаться, но мой долг и твое назначение велят мне сделать это.
Глаза патера Антонио сверкнули, но он ничем не выдал своего волнения и продолжал сидеть неподвижно.
— Ты хочешь расстаться со мной, отец? Да, ты прав, я понимаю, ты в своей заботливости уже решил за меня. Но, может, я могу остаться здесь, отдав свою руку достойному и любимому мною мужчине, тогда мне не придется расставаться с тобой, — отвечала Инес, и что-то вроде надежды блеснуло в ее глазах. — Скажи же мне все, отец.
— Я уже решился, дитя мое, и горжусь своим выбором, потому что ты назовешь своим супругом первого дона Испании.
— Первого дона Испании? — повторила Инес со сверкающими глазами. — Я думаю, что угадала, кто это… И кто же иной может быть! Ты выбрал для меня знаменитого дона Мануэля Павиа де Албукерке!
— Это странные слова, дочь моя! — воскликнул дон Эстебан, невольно взглянув на патера, который казался совершенно безучастным. — Дон Мануэль друг твоего ученого наставника…
— Никогда я не произносил здесь его имени, — строго сказал Антонио.
— Этому я верю и не стану больше думать о твоем ответе, Инес. Помолвка должна пока оставаться семейной тайной. Жениха твоего еще нет в Мадриде, и он еще не вернул себе всех своих прав.
— Помолвка? С кем же, отец?
— Радуйся вместе со мной своему счастью, — произнес дон Эстебан, вставая и целуя побледневшую девушку. — Ты помолвлена с доном Карлосом, который
через меня шлет тебе поздравления как своей нареченной невесте.
Патер Антонио тоже встал при этом имени. Но Инес покачнулась, она не могла ничего сказать, ужасное смятение охватило ее.
— Беспримерное
— Что с благородной доньей? — воскликнул патер Антонио. — Обморок!..
Дон Эстебан поддержал Инес и подвел ее к креслу. — Неожиданное известие, — успокоительно произнес он. — Завтра ты оценишь свое счастье и поймешь, почему я сказал тебе, что скоро ты других увидишь у своих ног.
Инес поборола, наконец, овладевшее ею оцепенение.
— Ты прав, отец, — сказала она слабым голосом, — это неожиданное известие…
— Я знаю свое дитя, свою дорогую, послушную Инес. Ее ждет несказанное счастье — она будет королевой, — продолжал граф Эстебан, спокойно улыбаясь, будто вовсе не замечая и даже не допуская возможности того ужасного смятения, которое охватило молодую девушку. — Ты моя гордость! Я первый приношу тебе мои поздравления!
— Я буду королевой, — нетвердым голосом произнесла Инес. — Конечно, отец, ты выбрал лучшее для меня, но…
Она не могла договорить, голос изменил ей, и она залилась слезами.
— Свадебный контракт подписан, то есть официальная помолвка уже произошла. Скоро я повезу тебя к твоему жениху. Избегай всякого волнения, Инес, дорогое дитя мое, вредные последствия его тебе известны. Пусть патер Антонио успокоит тебя набожной беседой, — заключил граф Эстебан де Кортецилла, поцеловал дочь и вышел из комнаты.
Когда дверь за графом затворилась, Инес обернулась к патеру.
— Вы мне друг, я это знаю. Каким бы холодным вы ни притворялись, я часто замечала в вас живое участие, — полушепотом произнесла она. — Сжальтесь надо мной! Дайте мне совет, патер Антонио! Я не могу быть женой дона Карлоса… Потому что… я люблю другого. Молодой патер, казалось, никогда еще так не нуждался в спокойствии и в самообладании, как в эту минуту.
— Я не знаю, чем полно ваше сердце, — сказал он тихо.
— Сердце мое полно любовью, безграничной любовью… Вам я могу довериться, патер Антонио. О, помогите, посоветуйте мне… Вам одному я могу довериться: я люблю дона Мануэля!
Патер содрогнулся, он будто не ожидал этого.
— Мы должны бороться со своими страстями, донья Инес, — сказал он.
— Бороться! — воскликнула графиня, закрыв лицо руками. — Бороться!
— Потому что в сердце каждого из нас есть что-то, что способно сделать его бесконечно несчастным!
При этих словах Инес вдруг поднялась, глядя прямо перед собой.
— Что напоминают мне эти слова? — сказала оначуть слышно, как во сне. — Красное домино! «Ступай на улицу Толедо, там найдешь ты…» — она остановилась и на минуту задумалась. Лицо ее осветилось бледным лучом надежды. — Оставьте меня, патер Антонио, прошу вас, — сказала она. — Вы видите, я почти спокойна.
Патер молча поклонился и вышел.
— На улицу Толедо, — воскликнула Инес. — То был мой добрый гений! На улицу Толедо сегодня же вечером…