Доннерджек
Шрифт:
Банши холодно улыбнулась одними губами:
— А что еще ты мне предложишь, Леди из Вирту? Шанс защитить гордость давно превратившихся в прах людей — ради тех, кто скоро сам обратится в прах? Неужели ты думаешь, что этого достаточно?
Эйрадис постаралась скрыть охватившее ее возбуждение — банши могла в любой момент исчезнуть, продемонстрировав свое возмущение. Во время ее разговоров с крестоносцем. Леди галереи и другими привидениями, населяющими замок Доннерджек, такое случалось достаточно часто. Выходит,
— Какую цену ты готова уплатить, Леди из Вирту, Леди Замка? — спросила банши.
Эйрадис чуть не ответила «любую», однако в последний момент вспомнила о необдуманном обещании Джона (впрочем, без той сделки ребенок бы и вовсе не появился на свет, так что…) и не стала отвечать сразу. Она покачала головой, стараясь разобраться в хитросплетении различных возможностей. Банши ждала.
— Я не поставлю на кон жизнь моего мужа, ребенка или любого другого человека, поскольку жизнь дается не для того, чтобы ею торговать. Все остальное, в пределах возможного, я готова тебе отдать.
— Осторожна, как она осторожна! — насмешливо ответила банши. — У тебя больше здравого смысла, чем у многих других. Что ж, вот моя цена. Меня сделали плакальщицей против воли — в качестве наказания за то, что я не сумела сообщить своему отцу о заговоре, в результате которого его убили. Поэтому я должна предупреждать тех, кто обитает в замке, о приближении смерти. Займи мое место, Леди Замка, и я расскажу тебе все, что знаю.
— Занять твое место?
— Да, после смерти, сколько бы ни пришлось ждать. Я не прошу твоей земной жизни, мне нужна лишь загробная.
— Загробная жизнь…
Эйрадис наморщила лоб, пытаясь вспомнить то недолгое время, которое провела в Непостижимых Полях. Там казалось… не так… ну, не совсем… Она не могла вспомнить, как там было, но главное — она существовала.
— Согласна, — быстро заявила Эйрадис, потому что боялась передумать. — После моей смерти, когда бы она ни произошла, я займу место плакальщицы.
— Сделка заключена, — проговорила банши, и в тот же миг Эйрадис поняла: шелковая петля захлестнула ее, так же неотвратимо приковав к судьбе, как крестоносца к его цепи.
— А теперь расскажи мне все, что тебе известно о планах Танатоса. Почему ты плакала обо мне и моих мужчинах?
— Ты замерзла, — заметила банши, и Эйрадис поняла, что так оно и есть. — Ты столько сделала, чтобы защитить своего сына, тебе не следует рисковать своим здоровьем до его рождения. Вернись в замок, поешь и выпей чего-нибудь горячего. Когда ты будешь одна, я приду поговорить.
— Но…
— Прочь! — Голос банши стал высоким, почти сорвался на крик.
Плакальщица исчезла, оставив лишь эхо своего голоса, отразившегося от утесов.
— Призраки!.. — пробормотала Эйрадис, ни к кому не обращаясь. —
— Не хочешь еще бульона, дорогая? — спросил Доннерджек, продолжая держать половник над супницей. Эйрадис рассмеялась:
— Я уже съела две добавки, Джон, свежего черного хлеба и нежного сыра чеддер. Я беременна, но меня не нужно откармливать на убой!
Положив половник, Джон расхохотался вместе с женой. Он быстро переставил свой стул так, чтобы сесть рядом с Эйрадис, и обнял ее за плечи.
— Я знаю, что слишком беспокоюсь из-за пустяков, но ты меня тревожишь. Твою беременность никак нельзя назвать обычной. Я хочу для тебя всего самого лучшего.
— Спасибо, Джон, я понимаю.
— И я не уверен, что долгие прогулки по холоду полезны тебе и ребенку. Если дома сидеть скучно, почему бы не обратиться к Большой Сцене?
— Понимаешь, Джон, в Вирту я не чувствую себя в безопасности. Не знаю, что Властелин Непостижимых Полей сделал, чтобы я могла вернуться, только я боюсь, что он в любой момент потребует меня назад. Лучше не попадаться ему лишний раз на глаза.
— Большая Сцена скорее похожа на Веритэ, чем на Вирту. Это проекция Вирту — но твое «я» не проецируется в программу. Ты можешь наблюдать за окружающим миром, не становясь одним из его персонажей — изысканные обои, не более того.
— Я знаю, Джон, знаю. Однако сознание Властелина Непостижимых Полей охватывает все Вирту, даже если мы и не переходим границу. Нет, я предпочитаю избегать Вирту, если тебя нет рядом — а может быть, и вместе с тобой не решусь туда отправиться.
— Как хочешь, дорогая.
Голос Джона звучал совершенно спокойно. Эйрадис подозревала, что он просто посмеивается над ней, как если бы она вдруг полюбила пикули или манговое мороженое.
— Ладно, Эйра, если уж я не в силах уговорить тебя сидеть дома, ты не согласилась бы сменить климат? Я буду регулярно тебя навещать. Мы могли бы переехать вместе, но мне необходимо оборудование, которое установлено в замке.
— Нет, Джон. Я не хочу с тобой расставаться. Мы и так мало времени проводим вместе. Пусть уж хотя бы ночью я буду чувствовать тебя рядом.
— Я слишком часто оставляю тебя одну?
— Нет, любовь моя. Я нашла, чем занять свое время. И все же мои дни потеряют привлекательность, если я не буду знать, что вечером увижу тебя.
— Эйра, я действительно тебя люблю. Возможно, мне не всегда удается это показать, но… мне не хватает слов, чтобы выразить, как я тебя люблю.
Ее безмолвный ответ оказался весьма приятным, и Джон вернулся в свой кабинет на час позже, чем планировал. На его лице бродила улыбка, а воспоминания о смехе Эйрадис согревали сердце.